Перезагрузка

Сами комиссары в это время вместе с Тарасом Горшиным, в образе «офицеров СБУ», без особого экшена обезоружили охрану Аннозачатьевской церкви и начали спускаться из притвора в подземный ход, ведущий к церквушкам и кельям святых старцев. С одной стороны, их часть операции была самой лёгкой, так как вся сборная коалиция защиты Комитета охраняла сейчас главный вход в подземелье – Крестовоздвиженскую церковь, и Аннозачатьевский вход в лаврские пещеры практически никто не охранял. С другой – именно этой четвёрке предстояло достичь подземной пещеры с МИРом Робберфилов, вызволить пленных и сорвать активацию «мировой закулисой» магического наследия Древнего земного Разума. Она же взяла на себя ответственность за жизнь всех участников операции, в результате которой должна была измениться «запрещённая» земная реальность, но не по лекалам американского или мирового UnUn, а по божественным законам Света и Справедливости. Для этого четвёрке надо было дойти до места собрания «кукловодов» человечества в подземельях Лавры и «принудить их к миру». И времени на весь этот процесс оставалось всё меньше и меньше.

Но шанс был. Большую роль во всём деле сыграл элемент неожиданности: никто из охранников и руководителей спецслужб Комитета 300 не ожидал нападения на святая святых Системы – на главную камарилью UnUn во время тщательно подготовленного съезда! Никто из иерархов не думал, что найдутся-таки храбрецы, способные бросить вызов Системе! Поэтому охранники Схода стали отвечать на атаку «чистильщиков» с запозданием, и теперь исход всей операции решали слаженность атакующих, их профессионализм и сила воли.

Шли в «оборотнях», вооружённые теми же штурмовыми «М‑14», купленными на складах, доставшихся нацистам майдана во времена революции две тысячи четырнадцатого года (винтовки в Украину поставлялись из Польши, Албании, Прибалтики и Канады), немецкими «глоками» и французскими светошумовыми гранатами. Самандар с сожалением вспомнил времена, когда «реальное» оружие намного уступало по эффективности магическому.

– Это ты к чему? – осведомился державшийся за ним Парамонов.

– К тому, что наши возможности ограниченны, – ответил Вахид Тожиевич. – Тот же синкэн был эффективнее зенитно-ракетной установки. Будь он с нами, да ещё активированный, мы бы уконтропупили всю эту приезжую свору!

– Нашёл о чём жалеть.

– Что поделаешь, у меня ностальгия.

– Ностальгия, – оглянулся Тарас, шагавший впереди, – это когда хочешь вернуться, а некуда. Кстати, возвращаться в колдовское прошлое я не хочу.

– Я тоже, – проворчал Парамонов.

Добрались до перекрёстка: коридор разветвился на три хода.

Тарас вдруг выключил нашлемный фонарь.

– Алярм! Впереди кто-то есть!

– Они всё-таки оставили охрану, – процедил сквозь зубы Самандар. – Сколько их?

Шли, не снимая шлемов, общаясь по рациям, поэтому их переговоры вряд ли кто слышал, несмотря на глухую тишину подземелья.

– Двое, – ответил Тарас через пару секунд.

– Мы в пути уже минут двадцать…

– Двадцать две.

– Надо поторопиться. Давайте, я прошмыгну в левый ход…

– Нет времени на игры, сосредоточьтесь на ответвлениях. Стёкла!

Десантники опустили на забрала шлемов тёмные пластины, вложили в уши беруши.

Тарас бросил в оба хода по светобарической гранате.

Дважды грохнуло! Вспышки ярчайшего света выхватили из темноты изгибы и стены коридоров, чугунные плиты пола, ниши с ларцами в них и вмурованные в стены оконца.

Из центрального коридора донёсся крик.

Котов и Самандар дали по очереди в разветвления коридора. Тарас призраком метнулся в центральный проход, раздалась короткая очередь, зажёгся фонарь.

– Что у вас?

– Чисто, – ответил Самандар.

– Вперёд!

Миновали поворот, обнаружив два тела в рясах. Оба монаха сжимали в руках автоматы (у них были русские «калаши») и могли задержать отряд надолго, держа под прицелом все ходы, однако опытом боевого охранения они обладали никаким и серьёзного сопротивления оказать не могли.

– Ищите келью старца Феодосия, – сказал Тарас, освещая лучом фонаря ниши по обеим сторонам коридора.

Разошлись по ходам, изучая таблички с именами святых старцев.

Вскоре раздался голос Тараса:

– Идите сюда, я нашёл.

Собрались у кельи с табличкой «Пр. Феодосий Чудотворец».

Дверь кельи оказалась закрытой, а так как искать механизм открывания или ключ было некогда, дверь взорвали, использовав знаменитую американскую взрывчатку – пластит.

Стены коридора содрогнулись, и Парамонов проворчал:

– Как бы нас не услышали.

– Охрана сейчас занята боем, – сказал Тарас, откидывая с пола кельи циновку и обнажая квадрат люка. – По моим подсчётам Сход уже начался.

– А если эти нелюди успеют активировать Великие Вещи?

– Что ж, мы тоже обретём такие же колдовские возможности, что и анархи Комитета, а может быть, и большие. Но я надеюсь на Матвея.

– Ты думаешь, он…

– Он жив, я чувствую – это во‑первых. Во‑вторых, Дива где-то с ним или недалеко от него, я это тоже чую. А вдвоём они и есть…

– Архитектор?

– Пока ещё – оператор реальности, замена инфарха. Если оба уцелеют…

– Если? – Парамонов оглянулся на Котова.