Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

Такие шокирующие замечания, вырвавшиеся у старого императора, были для него не характерны, но его последующее поведение подтвердило то чувство облегчения, которое он действительно испытал, когда получил эту новость. Он всегда не доверял своему племяннику и считал его морганатический брак нежелательным и унизительным, втаптывающим достоинство Габсбургов в грязь. Никто не ставил под сомнение слова дочери Франца Иосифа Марии Валерии. Узнав эту новость, она сразу прибежала к императору, хотя, как она писала в своем дневнике, знала, что произошедшее событие «не вызовет его жалости, разве что небольшое волнение». Она обнаружила своего отца «удивительно бодрым». Как она писала, он выглядел очень «энергичным и уверенным в себе», и хотя он и говорил: «Когда я думаю о бедных оставшихся детях, слезы наворачиваются мне на глаза», но «я знала, что лично его это так не трогает». В их разговоре он лишь мимоходом высказался о своих чувствах по поводу убийства своего наследника. «Для меня стало на одну большую проблему меньше», — как сказал император, по словам его дочери.

Теперь император мог действовать с развязанными руками. Он приказал немедленно закрыть Milit"arkanzlerei («Военную канцелярию») Франца Фердинанда. Были изъяты и запечатаны в императорских архивах вся почта и документы эрцгерцога. Позднее, в воскресенье, адъютант представил императору текст публичного заявления о смерти Франца Фердинанда. В нем содержалась строка: «Смерть моего любимого племянника причинила мне смертельную боль…» Франц Иосиф взял ручку и зачеркнул слова: «причинила мне смертельную боль». Полковник Бардольф подтвердил отсутствие каких-либо эмоций после своей встречи с императором несколько дней спустя. После предоставления отчета о событиях в Сараево Франц Иосиф задавал Бардольфу вопросы. «И как эрцгерцог встретил свою смерть?» — спросил император. «Как солдат, Ваше Величество», — ответил Бардольф. «Этого и следовало ожидать», — прокомментировал император. И так оно и было; далее Франц Иосиф не высказал ни слова сочувствия к погибшим, а перешел сразу к вопросу: «И как прошли маневры?»

Племянник Франца Фердинанда Карл проводил лето с семьей в Райхенау, на юго-западе от Вены. Он только сел пообедать на террасе вместе с Цитой, как слуга принес срочную телеграмму от Румерскирха. Карл был озадачен. «Почему от него? — спросил он. — Он же с дядей Франци». Эрцгерцог вскрыл конверт и быстро прочитал новость о трагедии в Сараево. Он «побледнел как полотно», рассказывала Цита, и они сразу же собрались и поехали в Вену. Приехав в город, Карл после обеда отправился приветствовать императора, прибывшего из Ишля в понедельник; когда они отправились вместе во дворец Шёнбрунн, император, показывая, что Карл теперь является его наследником, попросил его сесть рядом с ним. Пятьдесят лет спустя Цита утверждала, что император разрыдался, узнав о смерти Франца Фердинанда и Софии, и, всхлипывая, говорил, что он «ничего не жалел» для своего племянника. С тех пор вышли десятки книг и комментариев, по-разному представляющих реакцию Франца Иосифа на смерть своего сына, своей жены и на убийство в Сараево.

Но большинство людей считали, что император глубоко страдал, и слова соболезнования летели со всего мира. Президент Вудро Вильсон телеграфировал, что Соединенные Штаты глубоко соболезнуют по поводу «злодейского убийства» в Сараево. «Правительство Его Величества передает свои самые искренние и почтительные соболезнования Его Императорскому Величеству», — телеграфировал британский министр иностранных дел сэр Эдвард Грей британскому послу в Вене сэру Морису де Бунзену. Грей добавил к этому свои «личные чувства глубокой симпатии, которыми он преисполнился, когда удостоился чести встретиться с Его Императорским Высочеством в прошлом году, и был свидетелем той радости, которую доставил его визит королю и всей стране». При встрече с графом Менсдорфом, австрийским послом в Лондоне, Грей так прокомментировал свои слова: «Мы все считаем, что для императора все это стало настоящим шоком и глубочайшим горем». Король Георг V, отмечая «печальные новости» в своем дневнике, писал: «Это станет страшным ударом для дорогого старого императора, огромной печалью и грустью». Королева Мария записала: «Ужасная трагедия, случившаяся с эрцгерцогом и его женой, стала для всех нас словно гром среди ясного неба… Бедный император лишился всего, что он имел… Я думаю, что это великое благословение, что Фердинанд и его жена умерли вместе, делая будущее менее сложным для их детей».