Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Но вернемся к событиям 7 декабря. Блэк не замедлил передать новости дежурному офицеру по флоту В. Мерфи, который только что проснулся и в тот момент заканчивал туалет. Коммандор Мерфи тут же связался с Киммелем, который пообещал быть на месте через несколько минут. Часы показывали 7.35. Тут же стоявшему под парами в бухте дежурному эсминцу «Монохан» был отдан приказ выйти в море и проверить информацию «Уорда». В ее правдивости всё еще сомневались.

Тем временем у Аутбриджа выдалось беспокойное утро. Неизвестный рыболовный симпан с японскими рыбаками оказался в запретной зоне. Дело в принципе обычное — в 1941 г. японские рыбаки, жившие на Гавайях, частенько нарушали границы запретного района, «гоняясь за косяками рыбы». «Уорд» взял симпан на буксир и передал его катеру береговой охраны. На этом «рутинное» дежурство Аутбриджа не закончилось, в 7.02 акустик засек шум мотора. Гидролокатор также обнаружил подводную цель. Капитан скомандовал зайти на цель и забросать ее глубинными бомбами. Через какое-то время в 300 метрах от эсминца всплыло масляное пятно — несомненное подтверждение уничтожения подводной лодки.

«Уорд» вновь сообщил в штаб округа. Но там и не думали шевелиться. Блох и Шорт оставались в неведении о происходящем. Тем временем в штабе военного округа тоже происходило неладное.

В 5.30 утра катапульты японских тяжелых крейсеров эскадры Нагумо выстрелили два самолета-разведчика. Последняя проверка перед боем, их экипажи должны были уточнить ситуацию в Пёрл-Харборе. В то время когда с «Уорда» наблюдали разрывы глубинных бомб, три мобильных армейских радара заметили приближение двух самолетов. Время 6.45. Японские разведчики находились на расстоянии 50 миль от острова. В 6.52 одна из РЛС доложила в Армейский информационный центр о контакте с неопознанными самолетами, интересно, что две другие этого даже не сделали. Сообщение принял лейтенант Тайлер, дежуривший в тот момент в Армейском центре в Форте Шафтер, он связался со штабом флота, где ему сообщили, что флот проводит «патрульные полеты, это они и есть»[819]. Никто даже не удосужился сверить полетные задания «Каталин» с курсом приближающихся самолетов. Разгильдяйство, лень, самоуверенность или некомпетентность — называть это можно как угодно.

В тот день, воскресенье 7 декабря 1941 г., мобильные РЛС должны были работать до 7 утра. Командование сочло, что для выходного дня этого вполне достаточно (в будни радары прощупывали небо с 4 до 11 утра). Работа Информационного центра в тот момент еще налажена не была, он находился, так сказать, в периоде становления: «Никакой автоматической системы распознавания самолетов, которая бы могла идентифицировать все типы самолетов, не было установлено… Никакой системы предупреждения приближения самолетов не было запланировано… Никакой системы идентификации приближения самолетов к Оаху при помощи докладов от действующих авиационных служб не было организовано»[820]. Вообще осенью 1941 г. на ночном дежурстве офицеров не было. Только одному офицеру — бригадному генералу Г. Девидсону, командующему 14-м авиакрылом перехватчиков, — пришло в голову, что смысла работы радаров нет вообще, коль скоро их информацию нельзя никому передать. По его настоянию в конце ноября — начале декабря в Информационном центре появился дежурный офицер.

В соответствии с распорядком, установленным 27 ноября, после «военного предупреждения» каждый день, включая выходные, в Центре должны были дежурить 30 человек во главе с майором и двумя офицерами связи от ВМС и ВВС. Ночью 7 декабря офицером связи от ВВС был назначен лейтенант Тайлер. Человек, в общем-то, случайный. Его послали, по большому счету, для тренировки. Когда лейтенант прибыл в центр, он обнаружил 6 или 7 человек рядовых и ни одного офицера. Вместо того чтобы доложить начальству, послать рапорт в штаб, Тайлер решил, что все нормально. И коль скоро обучать его было некому, он, единственный офицер, принялся работать засучив рукава: «он предпочитал отдавать распоряжения вместо того, чтобы найти кого-либо компетентного для принятия решений»[821]. Вот такие порядки были в американской армии в 1941 г.! Выходные — это святое, офицеры и рядовые считали, что в такие дни, и уж точно ночи, «идти в караул» необязательно. Только когда на Оаху уже вовсю сыпались японские бомбы, в Информационный центр примчался майор Берквист — в тот день была его вахта.