Плененная

Я накрываю пальцами руку Инсара, не веря в то, что прошло так много лет с первого момента нашей встречи. Столько всего уместилось в них!.. И как мало было светлых моментов, не омрачённых тревогой или тенью опасности.

Инсар ещё раз выслушивает всё и отрицательно машет головой на предложение Ризвана обратиться к Верховному:

— Нет, только не к папаше. Он больше переживает за золочёное кресло под задницей и имя семьи, чем за судьбу непутёвого сына. Скорее всего, ты прав, Ризван. Это всё паутины ткачих.

— Нельзя допускать этих мразей к управлению городом. Я и представить себе не могу, что они ещё могут наплести.

— Не думаю, что это всё дело рук одной ткачихи. Слишком много всего и так сложно… У неё есть помощники и сообщники. Среди «чистильщиков». И судя по тому, что задействованы были не один и не два… К тому же когда Верховный отдавал приказ найти виновную. «чистильщики» отчитывались, что шныряют по норам…

— Никого не было в норах, — перебиваю я и показываю рукой на Ризвана, — кроме него, сунувшегося за мной сразу же.

— Красотка оказала мне горячий приём, — поддакивает Ризван, — что ни говори, а мы нашли… хм… общий язык.

— Хватит трепаться языком. Нужно навестить одну нашу общую знакомую, — говорит Инсар.

— Что ты собираешься делать?

— Ты как-то упрекнул меня в излишнем рвении при обучении цитадели «бездушных»? Мне кажется, сейчас самое время применить парочку приёмов на «паучихе». Навязанная Верховным невеста в последнее время невероятно скромна и тиха, как никогда прежде. Появляется на глаза лишь изредка и якобы смиренно дожидается церемонии… Наведаемся к ней в гости.

— Взять кого-нибудь ещё? — подбирается Ризван.

— Нет. Сделаем всё тихо и быстро. Без лишнего шума. Просто раздавим этот клубок ядовитых змей. А ты, золотая…

— Нет. Даже не думай, что я отсижусь где-нибудь в уголку. Ты и понятия не имеешь, через что я прошла за все эти годы. И не вздумай лишать меня удовольствия смотреть, как будут корчиться в агонии виновные в наших бедах.

Инсар собирается что-то возразить, но в итоге согласно кивает. Когда мы выходим на улицы Амджада в ранний час, на горизонте разгорается пламя рассвета, окрашивающее небо яркими, насыщенными красками. Не те едва заметные, бледные мазки лучами, которые виделись мне в последнее время, но победоносное шествие солнца. Я замираю на мгновение, любуясь разливающимся золотом по небосклону, и молю о том, чтобы и наши жизни осветились так же ясно.

Глава 72. Айяра

— Тебе пора уходить.

— Ещё немного, господин…

— Прочь.

Айяра сжалась от грозных интонаций в голосе. Иногда ей хотелось распознать эмоции, прячущиеся глубоко под спокойной оболочкой. Но чаще всего прорезывался холод стали. Именно это и привлекало, заставляло бурлить кровь. Убеждённая в собственной неотразимости, она верила, что однажды Художник Паутины отзовётся на её ласку… теплом?

Хотелось прильнуть к бледной коже, прячущейся под чернильными разводами, обвести губами множественные зарубки и сосчитать языком, сколько их на всём теле. Но ослушаться — вызвать гнев. Потому она кротко кивнула и встала с кровати. Айяра перебросила копну волос за плечи и принялась собирать свои вещи, разбросанные на полу. В дверь постучали. Перестук был не просто просьбой впустить того, кто стоял по ту сторону, но набором сигналов, означающих что-то. Айяра ещё не овладела в совершенстве искусством подобного разговора, но смогла различить в дроби предупреждение.

— Пошевеливайся.

Подстёгнутая окриком, Айяра торопливо надела на себя платье и подвязала широкий пояс, осторожно взглянула в сторону Армата, натягивающего свои сапоги и осмелилась приблизиться. Армат выпрямился во весь свой рост, возвышаясь над ней гибельной тенью. Всё тело, от макушки до пят, пронизал тот же трепет, испытанный, когда её впервые привели к Художнику.

— Что-то случилось?

— Возможно. Не время трепаться. Возвращайся к себе и жди указаний.

— Я могу сделать что-нибудь ещё?..

— Я уже сказал, что ты должна делать. Пошевеливайся, — опять повторил Армат и отвернулся. Айяра согласно кивнула и попятилась на выход.

Через несколько мер времени она была уже у себя, в чудном домике с колоннами, увитыми диким плющом, и резными высокими потолками. Прислужницы стайкой ринулись ей навстречу. Айяра указала рукой в сторону купальни, давая знак приготовить её. Девушки кинулись исполнять приказ. Ещё бы… Нет. Не так уж легко было справиться с ними. Верные Матери-Ткачихе, они намеревались преданно служить для того, чтобы перейти на следующую ступень.

Какая неуместная для неё, Айяры, преданность! Пришлось приложить немало усилий, чтобы нашептать в их маленькие раковины ушей то, что нужно ей. Аккуратно и очень-очень осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Как хорошо, что Мать-Ткачиха занималась новым выводком! В такие времена она становилась менее внимательной и могла упустить из своего поля зрения что-то… Как, например, то, что одна из её послушниц решила плести свои паутины за её спиной.