Пленница Дракулы

«Нет, Иви-Мэри, моя любимая сестра. Ты знаешь, что я всегда с тобой, чтобы защищать тебя от опасности. И если я говорю тебе неприятную правду, то это лишь для того, чтобы спасти тебя. Уезжай, сестра! Оставь это место, которое станет для тебя тюрьмой, если ты будешь слишком долго медлить. Пора прощаться! Самое время. Посмотри на своих друзей. Они растут и становятся взрослыми, а ты остаешься ребенком. Тебе все сложнее и сложнее общаться с ними».

— Это всего лишь мой внешний облик! Он для них не важен.

«Твое тело слишком юное, а разум слишком старый. Открой глаза, Иви, смирись с этим. И отпусти свою любовь. Вы с Францем Леопольдом не можете быть вместе. Он давно уже отвернулся от тебя и собирается навсегда отдать свое сердце другой, ты знаешь об этом. И не говори, что ты не смогла прочесть это в мыслях и чувствах своих друзей».

— Не трать время попусту. Ты не переубедишь меня. Я останусь тут. Если бы наша мать считала это слишком опасным, она бы не отправила нас сюда. Мне дали задание учиться в академии вместе с остальными!

«Тара тоже может ошибаться».

Иви ничего не ответила. Она позволила оцепенению сковать тело и парализовать мысли и чувства. По крайней мере до вечера, когда солнце опустится за горизонт и Вена погрузится во тьму. Тогда ей снова придется столкнуться лицом к лицу с Сеймоуром и его опасениями.

* * *

Незадолго до их отъезда из Лондона сопротивление Латоны начало ослабевать. Конечно же, она все еще тосковала по Малколму и обижалась на Брэма Стокера, который сам, не спрашивая ее согласия, решил быть ее защитником. Вплоть до этого дня ему успешно удавалось препятствовать ее намерению отыскать Малколма. Он считал, что броситься в руки вампиру и стать одной из них — это не то будущее, которое ей нужно. Латона так не думала.

С другой стороны, она иногда сама сомневалась в том, любит ли ее Малколм так же сильно, как она его. Что она вообще знала о вампирах и об их чувствах? То, что дядя Кармело рассказывал ей об этих порождениях тьмы, ограничивалось их выслеживанием и уничтожением. Возможно, это была не такая уж плохая мысль — сопровождать Брэма во время его исследовательской поездки в Вену и, пообщавшись с венгерским профессором, больше узнать о вампирах.

Мерный перестук колес усыплял Латону. Ее веки опустились, и она предалась размышлениям. Ее мысли, как и сны, были в основном о паре пронзительно-голубых глаз, которые жадно смотрели на нее, как будто гипнотизируя. Она видела красивое бледное лицо Малколма и его светлые волосы с красноватым отливом. На какое-то время Латона погрузилась в воспоминания о его объятиях и поцелуе. Потом она снова задумалась о поездке. Пребывая на грани сна и реальности, она чувствовала себя так, будто ее дядя все еще был жив. Они снова путешествовали, чтобы увидеть еще один незнакомый город. Их ожидали новые приключения. С ним никогда не было скучно.

После смерти родителей Латоны Кармело забрал племянницу из интерната, и ее жизнь стала увлекательной. Они часто оказывались в опасных ситуациях, подчас жили на грани нищеты, но ей никогда не было скучно. Теперь Кармело был мертв. Как и следовало ожидать, он погиб во время охоты на вампиров, и Латона осталась одна на белом свете.

И что бы случилось, если бы Брэм не заботился о ней так самоотверженно? Наследство, которое оставили ей родители и дядюшка, было не таким большим, чтобы Латона могла беззаботно жить на эти деньги. Она с ужасом представила себя в роли гувернантки, обязанной потакать прихотям какого-нибудь избалованного ребенка и постоянно заботиться о том, чтобы не попасть в немилость к хозяевам и не остаться без места. Нет, она должна быть благодарна Брэму Стокеру за то, что он спас ее от такой участи. По крайней мере на некоторое время. Латона слегка приподняла веки и посмотрела на своего спутника, сидевшего напротив.