Пляски на сковороде

Бушин В. С.

Пляски на сковороде. Путин, Медведев и все, все, все

КРЕСТНЫЙ ПАПА ВЛАДИМИРА ПУТИНА

Еще в июне 1991 года в «Советской России» я напеча­тал статью «Хождение Собчака». Позже об этом реликто­вом деятеле, вскоре получившем титул «знаменосца демо­кратии», публикаций было, пожалуй, больше, чем, допус­тим, о Е. Гайдаре и А. Чубайсе, вместе взятых. Запомнились, например, статьи в газетах и оппозиционных, и правовер­но демократических: «Хлестаковщина на Сене» («Совет­ская Россия», 15.10.98), «Черная тень Собчака над Росси­ей» («Новая газета», № 24'97), «Собчак как зеркало русской коррупции» («Комсомольская правда», № 2б'97), «Плачет по Собчаку «Матросская тишина» («Совершенно секрет­но», № 2'97) и т. д.

Авторы этих статей утверждали, что Собчак— взя­точник, махинатор, что, например, проживая ранее в скромной двухкомнатной квартирке на окраине Ленин­града, он, став мэром города, обтяпал в самом центре отменное гнездышко в 400 квадратных метров, устро­ил также уютные берложки своим родственникам, на­грянувшим в Северную Пальмиру из Брянской облас­ти, из Ташкента и, кажется, даже из Читы, где 10 августа 1937 года, сразу после Дня физкультурника, в семье ти­хого бухгалтера родился будущий знаменосец. В справ­ке «О ходе расследования по делу № 141674» замести­тель прокурора Ленинграда И. П. Дудин утверждал, что «суммарная рыночная стоимость жилья, незаконно по­лученного гр. Собчаком А. А. и его родственниками, со­ставляет около 2 миллиардов рублей».

Справка эта была напечатана в газете «За рабочее дело», которая, по примеру известного общественного процесса над М. Горбачевым, устроила на своих страницах такой же процесс над знаменосцем демократии. Там об­щественный обвинитель Е. Фетисов, в частности, заявил: «Если уж говорить по-русски прямо, то Собчак — вор. Алч­ность его безгранична». А закончил так: «На основе все­го вышеизложенного, учитывая все зло, причиненное на­шей стране, нашим людям, деятельность гр. Собчака и его особую опасность для общества, требую для подсудимо­го смертной казни через повешение на его собственных подтяжках французского производства без права захоро­нения на русской земле. Казнь произвести на Дворцовой площади. На шею казненному повесить доску со словами: «Он переименовал и разорил Ленинград, превратив его в столицу нищеты и преступности».

Может быть, во всем этом есть что-то и несправедли­вое, но во всяком случае столь единодушной неласково­сти к себе от крайне левых до крайне правых не знает, по­жалуй, ни один персонаж эпохи Ельцина.

Что до моей упомянутой выше давней статьи, то я в ней тоже, разумеется, утверждал, что Господь несколько обделил профессора Собчака такими бесценными чело­веческими качествами, как стыд и совесть, но в статье не было ни слова ни о квартирных махинациях, ни о взятках, ни о брянской теще, ни о ташкентской куме, ни о том даже, как писали другие газеты: «Собчак А. А. вылетел в Лондон и в аэропорту «Хитроу» задержан сотрудниками таможни за провоз без декларации в портфеле «дипломат» более 1 миллиона долларов». Нет, я писал о другом, я доказывал умение профессора вдохновенно декламировать о неиз­бывной любви к человечеству с выражением непререкае­мой святости на лице.

Например, в своей книге «Хождение во власть» знаме­носец уверял: «То, что прозвучало с трибуны XIX парткон­ференции, я воспринял как призыв к гражданской моби­лизации, адресованный и мне лично. И я, беспартийный (!), подал заявление с просьбой принять меня в КПСС». А я в статье писал, что это похоже на вранье, ибо конференция открылась 28 июня 1988 года, а заявление беспартийный большевик Собчак подал еще 10-го, то есть почти на три недели раньше, движимый не столь героическим и бес­корыстным порывом, на который указывает, а каким-то иным, может быть, вполне шкурным, как и раньше, когда он пролез в члены райкома комсомола.

В заявлении он умолял и божился: «Прошу принять меня в члены КПСС, потому что в эти решающее для пар­тии и страны время хочу находиться в передовых рядах борцов за дело социализма и коммунизма. Программу КПСС изучил, признаю и обязуюсь выполнять». Прекрас­но! Точно так же, как на фронте многие из нас писали пе­ред наступлением. Но не прошло и двух лет, как свежень­кий борец за коммунизм, смазав профессорские пятки, бе­жал из партии. По выражению поэта, «бежал быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла». Мало того, вместе с Ельциным, Яковлевым и Бурбулисом голосом пророка, страдающего диареей, принялся обильно изрекать афоризмы и проро­чества такого пошиба: «Марксизм приговорен историей»... «Судьба коммунизма в России предрешена»... «Компартия уйдет с политической арены» и т. п. А ведь не мальчиком вступал в партию и рвался в первые ряды ее борцов, ему шел уже шестой десяток, был второй раз женат, имел кучу детей и внуков.