«Пломбированный вагон» подборка воспоминаний

А вот и Ильич! Он расхаживает по палубе короткими, но твердыми шагами и, останавливаясь на носу корабля, устремляет взор далеко–далеко в пространство, туда, где находится Россия.

Я иду осматривать пароход. Моему удивлению нет конца, когда я вижу стоящие на рельсах железнодорожные вагоны В них обратным рейсом на этом огромном судне будут доставлены в Германию грузы из нейтральной Швеции.

После долгой стоянки в гавани пароход, пассажирами которого являлись только мы, возвращающиеся на родину эмигранты, медленно отплывал от немецкого берега и, как только вышел в открытое море стал слегка покачиваться. Молодежь собралась на палубе. Безграничная синева неба, волны, бьющиеся о борт судна, брызги, освежающие лица, — все это глубоко волновало и веселило сердца, а где веселье, там и песни. От воли Балтийского моря веяло революционной Россией, и молодой баритональный голос запел русскую «Дубинушку»:

Много песен слыхать на родной стороне,

Там про горе и слезы поется;

А из всех этих песен слышнее всего

Про дубинушку песнь раздается.

Припев был подхвачен мощным хором, перекрывшим шум моря:

Эй, дубинушка, ухнем!

Эй, зеленая, сама пойдет,

Подернем, подернем.

Да ухнем!

После «Дубинушки» мы спели «Марсельезу», за ней «Карманьолу», «Варшавянку» и, наконец, «Интернационал»:

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем —

Мы наш, мы новый мир построим:

Кто был ничем, тот станет всем!..

Волны Балтийского моря несли слова «Интернационала» к берегам России. Море волновалось, гребни волн высоко вздымались и, как сказочные драконы со сверкающими зубами, набрасывались на судно. Разбиваясь о корму корабля, они клочками, напоминающими разодранную вуаль, уходили вспять. Пароход приближался к берегам Швеции. Палуба покачивалась как люлька. На ней стоял кормчий революции великий Ленин и смотрел в синеющую даль. Одна рука Ильича была в кармане пальто, другой рукой он придерживал кепку на голове. Сильный ветер развевал полы его пальто. Вдруг брызги волны, окатившей палубу, окропили Владимира Ильича.

— Это вам подарок, товарищ Ильич, — пошутил один из эмигрантов, — это первая дружеская волна из революционной России целует вас.

Ленин засмеялся и стряхнул платком с себя капли воды. Глубоко посаженные его глаза сделались совсем маленькими. В улыбке его было что-то неповторимое, обаятельное.

Море волновалось, раскачивая корабль. Звуки революционных песен уносились в пространство. Владимир Ильич повеселел. Он повернулся лицом к поющим и, обняв за плечи двух товарищей, включился в хор. Сильнее волн забились наши сердца. Мы прыгали от радости и пели:

Лейся вдаль, наш напев, мчись кругом! Над миром наше знамя реет

И несет клич борьбы, месть и гром…

У нас было такое ощущение, словно лучи солнца проникли в наши сердца, будто красные знамена развевались в бесконечном пространстве.

Оно горит и ярко рдеет —

То наша кровь горит огнем,

То кровь работников на нем.

Пароход с рокотом разрезал шумные, бурлящие волны.

Через несколько часов, когда совсем стемнело, пароход вошел в шведский порт Мальме, а на следующий день мы уже были в Стокгольме. На вокзале нас встретили местные левые социал–демократы и другие партийные товарищи. Сопровождаемые ими, мы направились в город, следуя друг за другом гуськом, как журавли в полете. По дороге любовались красивым видом шведской столицы, расположенной на возвышенности.

Нас поместили в фешенебельной гостинице, в которой обычно останавливалась расфранченная буржуазия Европы, и мы, естественно, вызвали удивление у всего обслуживающего персонала. После того как мы зашли в отведенные нам номера и привели себя в относительный порядок, нас пригласили в столовую, к длинному столу, уставленному блюдами с холодной и горячей закуской. Сверкала люстра, блестели и переливались светом большие зеркала на стенах и широкие светлые окна. Запах вкусной пищи разжигал аппетит и мы, стоя вокруг стола, усердно закусывали.

Одеждой и манерами Миха больше всех походил на эмигранта. Пенсне у него съехало на кончик носа и, в то время, как в руках он держал тарелку и вилку, на изгибе руки у него висели, покачиваясь, палка и зонтик. Не удивительно, что он привлекал внимание многочисленных официантов. Из закусок ему больше всего понравился рыбный майонез, и он ни к чему другому не притрагивался.

— Очень люблю рыбу! — сказал мне Миха.

После завтрака мы прошли в большой зал, где нас ждали члены социал–демократической партии Швеции и репортеры местных газет.

Уселись за стол. Начался банкет. С речами к Ленину обратились представители левой социал–демократической газеты «Politiken«и социал–демократической организации Стокгольма. Они поздравили Владимира Ильича и всех нас со свержением самодержавия и пожелали полной победы революции в России. В кратком слове, обращенном к присутствующим, Владимир Ильич, настроение которого по мере приближения к России все более улучшалось, рассказал о тактике большевиков в буржуазно–демократической революции.