Пловец Снов

Собственно, на тот момент их троицы уже не существовало. Георгий с Борисом оставались, что называется, не разлей вода, а вот Миша… Он всегда был человеком крайне общительным, потому попал в центр огромного водоворота. Вокруг него бурлили новые друзья, писатели, читатели, однокашники, богема, коллеги по разным унизительным работам, многочисленные соседи, случайные восхищённые знакомые, любовницы, а ходили слухи, что и любовники тоже. Люди меняли статусы: однокашники становились читателями, коллеги – любовницами, знакомые – соседями, но главное, все они, подобно каплям, стекались воедино. Сначала этот поток наполнил аквариум. Потом, перелившись через края, образовал лужу, затем – озеро и целое море.

Неожиданно для себя Миша стал весьма востребованным автором. При этом его отношение к жизни оставалось довольно специфическим: ирония с элементами жестокого цинизма. Это больше подходило для литературы и кино, нежели для судьбы. Как-то одна восторженная девушка из числа поклонниц, готовых отдаться в любую секунду, сказала в его присутствии, что если бы поймала золотую рыбку, обязательно попросила бы у неё, чтобы та даровала ей меньший вес. Недалекое создание и без того выглядело довольно худосочным, но Миша прокомментировал желание в своём репертуаре, посоветовав девице не удивляться, если чудо-рыбка, например, отнимет у неё ногу. Извечные тоскливые литераторские стоны о популярности он сводил к тому, что коль скоро имярек хочет быстро прославиться, ему нужно не писать тексты, а пойти на улицу и укокошить пару-тройку человек. Если численность жертв превысит десяток, то место в истории обеспечено. Серийные убийцы запоминаются надолго, а в последнее время – это вообще излюбленная тема.

Любые заявления о смерти, увечьях, крови Миша делал просто и спокойно, без напыщенного трагизма, печати отчаяния и налёта выспренности. Это нисколько не мешало ему оставаться по-хорошему «лёгким» человеком, как мотыльку не мешает тот факт, что он скоро умрёт. Правда, мотылёк об этом не подозревает…

Когда популярный автор, любимец публики, увлёкся наркотиками, никто не удивился, всё полностью соответствовало его образу жизни. Многие пытались помочь ему соскочить, но даже они, как выяснилось впоследствии, не догадывались, что Миша уже болен СПИДом. Единственным, кто предчувствовал грядущее несчастье, был Горенов. Во время их последней встречи ему показалось, будто друг сияет. От него исходил мягкий тающий красный свет, словно от заднего фонаря уезжающего в сумерки старого автомобиля. Георгия поразило это призрачное зрелище, но было непонятно, что оно значит, ведь о своём диагнозе Миша ничего не говорил. Он не сообщал никому, то ли из стеснения, то ли чтобы не вызывать жалости. Борис и Горенов никогда не обсуждали этот мучивший обоих вопрос, но каждый из них пришёл к выводу, что именно потому их друг и отказался от лечения: тогда название болезни стало бы очевидным.

Миша умер очень быстро, но после этого началось самое поразительное. Как у востребованного писателя, у него остались незакрытые обязательства, контракты на тексты и переводы, которыми он тоже занимался с огромным успехом. Об этом узнал один из его одноклассников, не имевший прежде никакого отношения к литературе. Однако для него почему-то стало важным доделать то, что не успел покойный. Как так могло быть? Загадка. Но сейчас этот человек сам – довольно известный поэт и переводчик. Другой Мишин приятель, также далёкий от словесности, решил написать за него обещанный текст. До сих пор он продолжает публиковаться в толстых журналах. Были и ещё два таких случая.

Борис и Георгий этого тоже никогда не проговаривали вслух, но оба понимали, что их друг сделал невозможное. Его дар перешагнул смерть, найдя свой приют в четырёх каплях моря. Горенов встречался с троими из них. Усаживал перед собой, поил водкой и расспрашивал. Все они были предельно искренними, ведь он, вероятно, казался им чуть ли не апостолом их веры. Каждый говорил, о том, как часто его посещают мысли вроде: а что бы Миша на это сказал? Как бы он перевёл? Какое слово бы подобрал? Что бы посоветовал? Рассмеялся бы над шуткой или нет? Покойный друг реально жил в них, если только слово «реально» применимо к этой ситуации. Георгий восхищался, но сам не мог понять, завидует ли.

Со временем на барахолках и интернет-аукционах стали появляться книги с его автографами, подписанные по случаю, украденные, подаренные, забытые, проданные, возникшие из ниоткуда… Выяснилось, что Мишины случайные подписи и пустые слова вроде «дружески» стоили не так уж дёшево. Когда буквы согласны менять на реальные деньги, это выглядит убедительно. Вне всяких сомнений, он был оценён и востребован. Горенову мерещилось, словно знак качества получило их общее прошлое. У него дома – наверняка у Бориса тоже – валялось множество почеркушек старого друга. Был и листок, на котором запечатлелась их партия в морской бой. Подобная ерунда вдруг обретала не только смысл, а чуть ли не историческое значение… и цену.