"По дороге в Рай…"

Когда концерт после некоторой задержки все-таки начался, Костя объяснил зрителям, по какой причине не смог начать выступление вовремя:

- Потому что меня и мою беременную жену не пускали в зал менты…

А потом еще и песню "Эй, ты, там, на том берегу" посвятил "иностранным гостям, находящимся в зале, ментам и прочим гадам". Вот, собственно, предыстория почти на год затянувшейся психологической войны, объявленной Кинчеву.

Кого интересуют детективные подробности, он сможет найти их в статье А.Гуницкого в газете "333", № 1 за декабрь 1988 г.

Прокуратура Петроградского района возбудила уголовное дело по статье 206, часть 2 - злостное хулиганство.

Газета "Смена", возглавлявшаяся Виктором Югиным, ныне известным демократом и в недавнем прошлом руководителем Санкт-Петербургского телевидения, опубликовала откровенно клеветническую статью, в коей обвиняла Кинчева в пропаганде фашизма. Ни больше, ни меньше. Сейчас это кажется смешным. Как смешным показалось бы, если бы, к примеру, Солженицына обвинили в пропаганде коммунистических идей.

Я позволю себе процитировать несколько особо выдающихся абзацев из произведения гражданина Кокосова - автора статьи "Алиса" с косой челкой".

"Она (учитель школы № 522) пришла в пикет милиции вместе с мужем и сыном, чтобы письменно изложить свое мнение об "Алисе"…

Попросив разрешения, прочитал ее заявление на имя первого секретаря обкома партии…"

"…- Представляешь, там… Кинчев только что кричал "хайль Гитлер!"

"…- Дайте, пожалуйста, бумагу. Я хочу оставить заявление в горком партии. Я была на концерте с сыном. Что за ужас!"

"На бумагу лились горькие слова правды:

…Лидер группы Кинчев вел себя безобразно. Он говорил в адрес советской милиции такие слова, что слушать было стыдно… говорил, что гласность у нас - это только слова… Призывал молодежь к антисоветчине… Пел песни, которые призывали ребят не ехать служить в Афганистан. Я и еще люди, сидящие рядом со мной, считаем, что эта группа "Алиса" - антисоветская, и ей не место на советской сцене".

Хватит цитат. В таком духе почти целая газетная полоса. Сейчас, и вправду, не верится, что кто-то мог такое написать всерьез. Удивительная у нас страна. В какой другой пришла бы в голову мысль рецензию на выступление артиста писать в полицейском участке? Но даже и в этом случае адресовать ее не комиссару полиции или милицейскому начальству, а первому секретарю политической партии? Все это воспринимается как плохая пародия.

А ведь прошло всего-то пять лет. Какой огромный скачок мы сделали за это короткое время. И когда мы ругаем пустые полки магазинов и грабительские цены, то правильно, конечно, ругаем. Но, воистину, "не хлебом единым жив человек". Потому что ни за какие тонны колбасы, ни за какой миллион осетров, ни за какое дешевое изобилие я не отдала бы тот дух свободы, который начинает витать в нашей атмосфере. Я говорю так, потому что всего пять лет назад мне довелось видеть, что такое охота на человека. Это страшно.

Я расскажу лишь о нескольких эпизодах, о которых мало писали и которые меня особенно тогда поразили.

***

Практически ни у кого из окружения Кинчева не было в ту пору сомнений, что "конфликт" с милицией - умело организованная провокация. Скептики спросят - зачем? Кому мешал какой-то, пусть даже популярный, рок-певец? Кто бы стал из-за мальчишки-музыканта поднимать на ноги всю ленинградскую милицию? Я ничего не могу утверждать. Как всегда в таких случаях власть не оставляет доказательств. Но у меня есть своя версия: я помню два интересных момента.

Момент первый. На заседании бюро Ленинградского обкома партии (коммунистической, естественно), где одним из вопросов повестки дня был вопрос о ленинградском рок-клубе (вот еще один анекдот времен начала перестройки!), лично первый секретарь обкома Юрий Филиппович Соловьев, теперь только тем и памятный народу, что по дешевке купил себе "мерседес", используя служебное положение, так вот лично Юрий Филиппович положил в карман, на память, текст группы "Алиса" "Шестой лесничий". Когда в клубе об этом узнали, все только посмеялись. Как дети, ей-Богу…

Момент второй. Когда мне приходилось в качестве свидетеля по делу о мнимом хулиганстве Константина Кинчева общаться со старшим следователем прокуратуры, она как-то сказала мне, что ей через день звонят из обкома партии, где это дело находится на контроле. Поэтому я предполагаю, что доблестная ленинградская милиция постзастойных времен просто сработала четко по сценарию, авторы которого скорее всего не носили серых шинелей. Оккупировав десятки лет назад Институт благородных девиц они оттуда в силу своих представлений о классовом благородстве вершили судьбы людей - на свой взгляд, вкус и манер.

"Шестерку"-корреспондента нельзя обвинять в том, что вся его статья - ложь. Он солгал, когда описывал инцидент с милицией, солгал, утверждая, что Кинчев кричал "хайль". Но он не врал, когда утверждал, что песни "Алисы" антисоветские, что Кинчев против войны в Афганистане.