По остывшим следам

– Известны имена исполнителей, – продолжил начальник управления. – Это те двое, которые бросили бомбы в коляску вице-губернатора Кобеко. Один – Михаил Зефиров, атаман здешних эсеров. Второй – ваш приятель Янычар, Виктор Васильев. Мы едва не захватили его на квартире некой Натальи Аристовой. Он скрывался у нее под именем Александра Ивановича Архангельского. Вот, гляньте, что сообщила эта дура…

Лыков начал читать показания женщины, которая прятала беглого боевика. Ну и ну… Аристова призналась, что в первый раз она приняла дома Александра Архангельского еще в августе. Попросили эсеры, сказали: человек нужный, а документы у него плохие, в гостиницу с такими нельзя. Она дала незнакомцу переночевать, а утром, когда он ушел, обнаружила, что из комода пропало сто рублей. Кроме как «нужному человеку» украсть деньги было некому. Аристова пожаловалась Сергею Зефирову, брату Михаила. Сказала, что больше этого жулика прятать у себя не станет. Но Архангельский как ни в чем не бывало пришел опять. И признался хозяйке, что он на самом деле Виктор Платонович Васильев, террорист, убийца пензенского полицмейстера. Сбежал из психиатрической лечебницы, куда был прислан на обследование. Он человек смелый и сильный, а еще романтический. Полюбил Наталью с первого взгляда, и если она откажет ему во взаимности, то за себя не ручается. Или ее задушит, или себя застрелит. А может, обоих… В итоге Аристова испугалась и вступила с ним в сожительство. Во дают революционеры! Он ее обокрал, а она с перепугу легла с ним в постель.

В конце Аристова подробно описала своего квартиранта. Особенно Лыкова насмешили детали: руки толстые, всегда грязные; вместо «спасибо» говорит «спасибочко».

Когда он стал читать последний лист, то сделалось не до смеха. Женщина подтвердила, что Лыкова решено убить. За дело взялся сам Михаил Зефиров, уже давно разыскиваемый полицией. И спокойно посещающий при этом театры. Эсерам известно, что питерец живет в квартире пристава Ловейко, на втором этаже съезжего дома. Окна выходят на двор, на них – зеленые занавески. Сейчас где-то в подпольной лаборатории изготавливается бомба большой мощности. Зефиров с Янычаром хотят бросить ее сыщику в окно…

– Ну как? – спросил полковник Калинин, забирая у Лыкова бумаги. – Может быть, вам на время уехать из города? Мы тут нацелим агентуру, глядишь, и отловим стервецов.

– Да вы их уже который год ловите, – отмахнулся сыщик. – В Пензе вон поймали, а толку? Янычар покричал немного петухом, его сразу привезли сюда на экспертизу и даже охранять как следует не стали.

– Но что-то вы должны сделать?

– Конечно. Съехать от Анны Порфирьевны с Валентином Семеновичем, и немедля. А у них за стенкой еще квартира полицмейстера, в которой живут пятеро детей. Представляете, что может случиться? Спасибо за предупреждение, Константин Иванович. Завтра же я уеду жить в другое место. Причем съехать надо с помпой, с шумом, чтобы эсеры узнали об этом и оставили Ловейко в покое.

Питерец вернулся в управление, созвал полицмейстера с приставом и объявил им новости. Казанцы ужаснулись, но пытались не подавать виду. Алексей Иванович хорохорился, обещал усилить охрану, поставить на окна решетки. Но коллежский советник решительно сообщил, что съезжает. Вопрос был один: куда? Если эсеры взялись за командированного всерьез, то, где бы тот ни поселился, рискуют хозяева. Есть ли у сыщика право ставить их жизни под угрозу? Разумеется, нет. И где тогда жить? В чистом поле выстроить избушку и караулить ее день и ночь?

– Надо прислониться к военным, – предложил Валентин Семенович. – У меня хорошие отношения с командующим Ветлужским батальоном. Казармы батальона в кремле, они круглосуточно охраняются.

– Хорошая мысль, – одобрил Васильев. – Я готов обратиться к Кобеко, он не откажет.

– Мне больше по душе пороховой завод, – сказал сыщик. – Генерал-майор Лукницкий тоже не откажет. На территории завода, я видел, много жилых домов для офицеров. Чай, найдется свободная комнатка. И там тоже охрана, получше, чем в резервном батальоне.

– А в город будете прорываться по мосту через Казанку, – возразил пристав. – Тут-то вас и подловят.

– Через Казанку четыре моста, – не согласился полицмейстер. – Можно постоянно менять маршрут. Ну, придется делать крюк, но зато безопаснее. А из кремля всего два выхода, вариантов меньше.

Лыков слушал их спор, а у самого сосало под ложечкой. Уезжать от этих приветливых людей не хотелось, но ставить их под удар было нельзя. И спрятаться некуда. Он обязан вести дознание, мотаться по городу, встречаться с людьми. После гибели Делекторского питерца никто не охранял. Да и что он за птица такая? По всей империи люди в форме ежедневно на мушке, рискуют жизнью. Чем он лучше их? Городового на посту тоже никто не охраняет. И никто не ищет ему квартиру поближе к военным. Он сам по себе, за гроши обязан подставить грудь под пули. А убьют – семейство получит крохотную пенсию. Ну, сослуживцы чего-нибудь соберут единожды…