По стопам Господа

Даже сегодня в Иерусалиме женщинам не разрешается молиться в синагогах вместе с мужчинами. Существуют особые смежные комнаты, в которых могут собираться женщины, или они проходят потайной лестницей, отделенной от основного помещения ширмой, на галерею. Мы склонны принимать как нечто само собой разумеющееся ту выдающуюся роль, которую играют женщины в евангельской истории. Эти женщины равны мужчинам во всех отношениях, они так же способны на духовное развитие, — и библейский типаж явился глубочайшим переворотом в образе мыслей, мы даже не способны в полной мере его оценить. Это был переворот для самаритянки, с которой Иисус говорит о Своей миссии, для Марфы, которой он признается в Своей божественности, для Марии Магдалины, которой сообщает о Своей победе.

Читая Евангелие от Иоанна у колодца Иакова, понимаешь, как естественно возникал разговор в этой обстановке, он просто не мог сложиться иначе. Вода, гора, дорога на Сихарь, на которой вскоре появятся самаритяне, привлеченные новостью, которую женщина разнесла по деревне, — все это описано живо и ярко. Иисус обращается к ученикам:

«Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве».

Критики написали не одну ученую диссертацию, чтобы доказать: поля перед урожаем не могли побелеть, было еще слишком раннее время года. А другие предоставляют всевозможные аргументы, вписывая этот эпизод в евангельскую хронологию. Но, сидя у колодца Иакова, я увидел большую группу арабов, которые шли по дороге в направлении, в котором смотрел Иисус, и я обратил внимание, как сияли в солнечном свете их белые одежды.

Конечно же, Иисус говорил не о земной, а о небесной жатве, и при этом, полагаю, Он указывал на дорогу, по которой шли самаритяне в белых одеждах, желая услышать Его слова.

3

На дорогах Палестины и в горах — везде можно встретить доброго пастыря. Он шествует во главе стада, зачастую несет на плечах ягненка или овцу, повредившую ногу.

Его кожа загорела почти до черноты, поскольку лицо все время открыто солнцу. Он носит на голове развевающееся покрывало бедуина, кеффию,удерживаемое на голове двумя (крученными черными шнурами, известными как агаал.Под рубахой он зачастую носит куртку из овчины, мехом к телу. Это один из типичных персонажей, бредущих по дорогам Палестины точно так же, как шли они и во времена земной жизни нашего Господа.

Одна из самых примечательных черт — взаимопонимание, которое царит между пастырем и его стадом. Он никогда не подгоняет животных, как это делают наши пастухи. Он всегда идет впереди, ведет овец за собой через дороги и горы к новому пастбищу: и по пути он разговаривает с подопечными высоким, звонким голосом, используя странный язык, не похожий ни на какие другие звуки, которые мне доводилось слышать прежде. Впервые я услышал этот овечий и козий язык в горах под Иерихоном. В долину спускалось стадо коз, пастух прошел некоторое расстояние, обернулся и увидел, что животные отстали, столпившись вокруг случайно найденного аппетитного куста. Пастух повысил голос, разговаривая с козами так, как, должно быть, делал это Пан в горах Греции. Это было необъяснимо, потому что в языке его не было ничего человеческого. Несуществующие слова выстраивались по непонятным законам. Но в ответ раздалось блеяние, которое волной покатилось по стаду, и два-три животных подняли головы, глядя на пастуха. Однако они не подчинились.

Тогда пастух выкрикнул одно слово, а затем издал нечто среднее между смехом и ржанием. Коза с колокольчиком на шее мгновенно прекратила жевать и, покинув стадо, затрусила вниз по склону, пересекла долину и начала подниматься на противоположную гору. Вместе с этим животным пастух двинулся дальше, и вскоре они скрылись за гребнем. Прошло совсем немного времени, и среди коз распространилась паника. Они забыли о еде. Они оглядывались в поисках пастуха. Но его нигде не было видно. Они, очевидно, поняли, что и вожака с колокольчиком на шее тоже нет среди них. Издалека донесся странный призыв пастуха, напоминающий смех, и стоило ему прозвучать, как все стадо разом бросилось сначала вниз, а потом вверх по склону.

Любопытно, как повели бы себя с палестинскими животными английские пастушеские псы? Ведь наши принципы управления отарой или стадом неизвестны ни арабским пастухам, ни их подопечным. Здесь все осуществляется с помощью звуков, и овцы безропотно следуют за пастырем, словно собаки. А собак арабы используют не для того, чтобы загонять скот, а только чтобы охранять его от воров и диких зверей.

Однажды ранним утром неподалеку от Вифлеема я видел исключительную картину. Два пастуха, очевидно, провели ночь в пещере, вместе с животными. Все овцы перемешались, а пришло время пастухам двигаться в разном направлении. Один из них встал на некотором расстоянии от овец и начал выкликать своих. Одна за другой овцы побежали к нему, и вскоре вокруг человека собралось все его стадо.

Еще интереснее отметить, что Иисус, должно быть, не раз видел нечто подобное и описал эту сцену так: