По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

И всё же — насколько обоснованы были опасения воркутинских лагерников о грядущих массовых расстрелах «политиков», бандитов, уголовников-рецидивистов? Думается, они были безосновательны. Некоторые исследователи считают, что решающую роль сыграла авантюрная, «наполеоновская» натура руководителя восставших — Марка Ретюнина. Наверное, в этом есть определённая доля истины. Без отчаянного руководителя, способного поднять и повести за собой инертную массу заключённых, тем более «политиков», никакое вооружённое выступление не было бы возможно. Однако, с другой стороны, если бы не существовало атмосферы всеобщего психоза, связанного со слухами о грядущих расправах, никакой Ретюнин не смог бы взбаламутить такую массу людей — даже несмотря на то, что подготовка к восстанию и обработка сознания зэков велась в течение нескольких месяцев. Так что одно наложилось на другое — и роль личности, и психология взбунтовавшейся толпы.

Разумеется, огромную роль сыграла и кровавая практика гулаговских чекистов, которая давала обильную пищу для панического ужаса среди заключённых. Чтобы понять значение «кашкетинских расстрелов» как одной из важнейших побудительных причин восстания, достаточно приглядеться к его руководству.

Согласно документам судебного следствия, командир бунтовщиков Зверев Иван Матвеевич в 1927 году являлся организатором и руководителем троцкистской группы в городе Ряжске, исключён из ВКП(б) за принадлежность к троцкизму и в 1936 году осужден Особым совещанием за контрреволюционную троцкистскую деятельность на 5 лет ИТЛ.

Начальник штаба Дунаев Михаил Васильевич — осуждён в 1938 году Военным трибуналом на 15 лет по статье 58—7-11 УК РСФСР как участник троцкистской организации.

Военком Макеев Алексей Трофимович — осуждён в 1941 году Военным трибуналом Московского военного округа по ст. 58—11-7 как один из руководителей право-троцкистской организации в Коми АССР на 15 лет ИТЛ с поражением в правах на 5 лет.

Командир отделения Соломин Василий Евгеньевич — в 1936 году исключен из партии и арестован как участник троцкистской организации и осужден Особым совещанием на 5 лет ИТЛ.

Нет сомнения, что и многие рядовые участники восстания были осуждены (праведно и неправедно) за троцкистскую деятельность. А теперь посудите сами: были у них основания после не столь давних «кашкетинских расстрелов» троцкистов опасаться их повторения в военное время?

Десять дней, которые потрясли ГУЛАГ

Восстание в «Лесорейде» полыхнуло 24 января 1942 года. Активная его фаза продолжалась десять дней. Идея вооружённого выступления, однако, возникла намного раньше: по некоторым сведениям, в августе 1941 года, по другим — в октябре-ноябре. Идейные вдохновители — уже названные выше Ретюнин, Макеев, Зверев, Дунаев. При этом замнаркома внутренних дел Коми АССР Симаков в докладной записке на имя Берии, хотя и называл Ретюнина «бандглаварём», однако сообщал, что «бандитско-повстанческая организация была создана отбывающими наказание в лагере троцкистами, которые обработали и вовлекли в свою организацию бывшего начальника командировки Воркутлага “Усинский рейд” Ретюнина».

Возможно, в чём-то Симаков прав. Видимо, главным идеологом восставших был всё же Алексей Макеев — в прошлом крупный хозяйственник, управляющий трестом «Комилес», член бюро обкома ВКП(б). Его репрессировали в составе всей партийной верхушки и приговорили к расстрелу, который заменили 15 годами лагерей. Кроме того, Марк Ретюнин, конечно, даже при всех своих задатках лидера не в состоянии был продумать и в деталях разработать план восстания. Для этого требовались профессиональные военные, командиры, офицеры. И такие в рядах бунтовщиков были. Двоих можно назвать определённо — Иван Зверев и Михаил Дунаев.

Подготовка велась в глубокой тайне: даже за месяц до выступления о нём знали не более двух десятков человек. В планы заговорщиков входили захват Усть-Усы, установление своей власти, предъявление ультиматума руководству Воркутлага с требованием освободить всех заключённых, бросок по железной дороге в двух направлениях — на Котлас и Воркуту. Макеев рассчитывал, что по пути к ним будут примыкать заключённые из других освобождаемых лагерей, спецпоселенцы и местное население. Таким образом, возникнет мощная армия. Среди вольных предлагалось агитировать за отмену колхозов, а также отменить продовольственные карточки, выдавая продукты со складов.

Итак, 24 января, в субботу, в 16.00 по распоряжению Ретюнина все свободные охранники пошли мыться в баню (банщик — китаец Лю Фа — был в числе заговорщиков). Как только за ними закрылась дверь, боевая группа заключённых обезоружила стрелка на вахте и дежурного в казарме. Ещё два стрелка пытались сопротивляться, но один был ранен, другой — убит.

В руках восставших оказалось 12 винтовок, 4 нагана, 1682 винтовочных и 105 револьверных патронов. Затем всю охрану заперли в овощехранилище. Одному из стрелков удалось бежать. Он добрался до затона Печорского пароходства и сообщил о ЧП.