По закону «Триады»

Турецкий в самом деле был неплохо информирован. Между авторитетом и вором в законе есть различие. Кто, кто, а бывший следователь Генпрокуратуры хорошо знал, что, по официальной статистике, существует около 20 000 лидеров преступных группировок, в то время как количество воров в законе не больше 400. Причем обычно это люди немолодые, под стать тому же Кардану. До недавнего времени имелась пропорциональная связь между временем отсидки и уровнем уважения в преступном обществе. Но теперь это правило сохранялось только среди русских воров, точнее, среди славянских. С соответствующей суммой денег грузин, например, мог избежать тюремного заключения и пользоваться уважением среди воров. Так что вполне можно было найти 20-летнего грузинского вора в законе, но было трудно найти того же самого среди русских.

…Под утро Турецкий все-таки заснул — ночка выдалась насыщенная. Но поспать довелось недолго. Раздался металлический лязг, и в камеру вошел пожилой контролер.

— Турецкий, на выход.

Никакой реакции.

— Турецкий?!

Ближайший сокамерник растормошил Александра Борисовича. Турецкий продрал глаза, не сразу вспомнив, где находится. Сел на койке.

— Шевелись!

…За дверью камеры он стоял лицом к стене, руки — за спиной, пока контролер запирал дверь. Закончив, тронул Турецкого за плечо.

— Вперед.

Турецкий пошел по коридору. Контролер пристроился к нему вплотную сзади. Сказал тихо:

— Ну, здравствуй, Александр Борисыч.

Турецкий ответил, не оборачиваясь:

— Привет, Сергеич.

Несколько шагов они сделали молча, потом Сергеич сокрушенно покачал головой:

— Лихо жизнь повернулась, а? Раньше я к тебе арестантов на допросы таскал, а теперь тебя самого веду… За что тебя, кстати?

Турецкий пожал плечами:

— Веришь? Не знаю.

— У тебя служба такая — локтем человека заденешь, землетрясение начаться может.

— Какая там служба… Я ж в отставке.

— Вот оно что. Я и не знал. А может, убил кого?

— Не убил. Не украл. Не прелюбодействовал — почти. Ну и так далее. Сам бы хотел разобраться.

— Много ты отсюда разберешься… Стой! — скомандовал Сергеич и осекся. — Прости, служба.

— Нормально все, — отозвался Турецкий и остановился перед запертой решеткой в конце коридора. — Свет не без добрых людей, верно? Ты же вот, например, добрый? Добрый если… что?..

Сергеич нарочито медленно возился с замком.

— Я, Александр Борисыч, старый, а не добрый. Мне до пенсии годик остался, дети у меня, внуки, дачка под Тулой — все никак не дострою…

Турецкому было ясно, что Сергеич намекает на деньги и только ради старого знакомства рисковать не станет.

— Тяжело тебе, конечно… — сочувственно сказал Турецкий. — Кстати, куда ты меня ведешь, не в курсе?

— В суд, — пошутил Сергеич.

Через минуту он ввел Турецкого в какую-то комнату и закрыл за ним дверь. К Турецкому подошел высокий мужчина в хорошем костюме, лет тридцати.

— Здравствуйте, Александр Борисович, меня зовут Олег Витальевич Васильев. Или лучше без отчества?

— А вы кто?

— Я буду представлять ваши интересы на этапе следствия… ну, и в суде, если, — улыбнулся Васильев, — таковой состоится. Я ваш адвокат. Надеюсь, вы не в обиде, что вас ни свет ни заря подняли, но я считаю, времени терять нам нельзя.

Турецкий пожал руку адвоката. Прошел к столу и сел.

— И откуда вы взялись?

Адвокат сел напротив, выложил на стол свое адвокатское удостоверение и договор.

— Я здесь по поручению Ирины Генриховны Турецкой, вот договор за ее подписью.

Турецкий изучил удостоверение и договор. В подлинности документов он не сомневался, конечно, но и бросаться в объятья адвоката не спешил. С Ириной они все-таки почти расстались. Нашла ли она действительно хорошего специалиста, способного помочь, или этот тип будет только обузой?

Васильев тем временем выкладывал на стол пакет с вещами и украдкой подсунул под пакет свернутые в трубочку купюры.

— Ирина Генриховна просила передать вам все необходимое.

— Очень кстати.

Турецкий ловко спрятал деньги в рукав, с интересом поглядывая на Васильева: кажется, толковый парень. Заглянул в пакет — тапочки, трусы, зубная щетка, кубик Рубика — еще одно подтверждение, что адвоката наняла действительно она. Вещи, вероятно, те самые, что были у Ирины приготовлены для встречи в кофейне. Турецкий взял в руки головоломку, повертел ее.

— Напишите список вещей, которые вам еще нужны, и я…

Турецкий отрицательно покачал головой.

— Может быть, какие-то просьбы, пожелания, требования? Хотите подать жалобу? Заявить протест?

Турецкий отложил головоломку и твердо посмотрел в глаза адвокату. Тот взгляд выдержал, только вопросительно поднял брови.

— Закончим лирическое вступление.

— Хорошо. Обвинение серьезное, вы и сами это наверняка понимаете. Да еще этот Найденов — следователь въедливый и педантичный. Вчера вечером я с ним беседовал. Он будет проверять все уголовные дела, по которым вы работали перед тем, как стали частным детективом. А это же десятки томов, сотни фигурантов!

Турецкий криво усмехнулся:

— Советуете запастись терпением?