По закону «Триады»

— Руки уберите! — рявкнул охранник и посмотрел на часы.

Ирина вздрогнула:

— Шурка, что ты сделал, а? Что натворил?!

— Натворил? — укоризненно переспросил Турецкий. — Ирина!

— Может, позвонить кому-то из твоих друзей, ну… прежним… чтобы они… ну, как-то… С Головановым я говорила, но боюсь, у них сейчас своих проблем навалом.

— Вот и хорошо.

— Что значит— хорошо?!

— Не важно… Кстати, адвокат откуда?

— От Гордеева. Он же сам в Таиланде отдыхает, ты знаешь. Но я все-таки дозвонилась. Васильев перезвонил мне через полчаса. Он приятель Гордеева.

— Я так и думал, — кивнул он. — Это ты молодец. Но больше не надо никому звонить! И ни с кем обо мне не говори! Поняла?

— Свидание окончено.

— Ты все поняла? — поднимаясь, сказал Турецкий. — И все-таки, ради бога, уезжай куда-нибудь из Москвы. И поскорее!

— Окончено, я сказал! Еще одно слово, и вы будете лишены…

— Обещаешь? — не обращая на него внимания, потребовал Турецкий.

Ирина, закусив губу, кивнула.

— Все! Свиданий больше не будет!

Ирина ушла.

— Да пошел ты, ментяра! — с чувством сказал Турецкий.

Чонг

По улице, примыкающей к стройке, шла старушка. Тяжело дыша, она тащила сумку с турецким хлебом, подсолнечным маслом «Слобода» и пакетом лианозовского молока. Магазин был не слишком далеко от дома, но с каждым днем походы туда давались все тяжелее и требовали все большего количества остановок. Гипертония… Этот диагноз она поставила себе раньше всяких докторов, все-таки не один десяток лет проработала медсестрой в госпитале Вишневского… Старушка равнодушно смотрела по сторонам — ларьки, прохожие, дети… Старалась восстановить дыхание. Один неглубокий вдох — короткая задержка дыхания, глубокий, насколько возможно, выдох.

У соседнего дерева, в нескольких метрах, привалившись спиной к толстому стволу, сидел, уронив голову на грудь, черноволосый парень. Сидел совершенно неподвижно. Сколько времени она отдыхала, столько он и не двигался. Это насторожило. Все-таки глаз у нее был профессиональный.

— Мальчик…

Ответа не последовало.

— Мальчик, эй!

Оставив свой пакет, она подошла к нему. Не мальчик, скорее, юноша. Он бледен, глаза закрыты, на лбу испарина. На плече — самодельная повязка, вся промокшая от крови, которая продолжала сочиться по руке.

Старушка охнула и забыла про собственное самочувствие.

— Господи, что ж это… Товарищи! — И, заметив проходящих мимо двух женщин лет пятидесяти, закричала: — Девчонки! В «Скорую» звоните! Быстрей!

Турецкий

Кардан и Степан сидели за шахматной доской.

Турецкий на своих нарах ковырял ложкой в миске с баландой и изредка посматривал за ходом шахматной партии. Сокамерники его откровенно сторонились, но открытой агрессии, слава богу, пока не проявляли… Настроение все-таки немного поднялось — Турецкий узнал, что адвоката ему прислал старый, проверенный товарищ Юрка Гордеев, и это было уже что-то. Если не знак качества, то уж гарантии — наверняка…

Турецкий задумался и не заметил, что мимо двигался Кулек. Он как бы ненароком задел локтем миску, и она полетела на пол.

— Вот непруха, — посочувствовал Кулек.

Турецкий встал. Кулек с готовностью его встретил — отнюдь не ушел к своей койке, как можно было бы предположить.

— Что, мусор, харчами перебираешь?

Не такое уж это было событие, но все-таки камера ждала очередного столкновения, и вот Степан, например, с живым интересом наблюдал за Турецким. Кардан тоже смотрел — хмуро. Ничего хорошего от этого противостояния он не ждал.

Турецкий ничего не сказал, поднял с пола миску и лег на свою койку.

— Как знаешь, — пожал плечами Кулек и пошел дальше.

Шахматная игра подходила к концу, на доске почти не осталось фигур, и у Кардана было явное преимущество. Степан обхватил голову руками, сосредоточенно размышляя.

— Ходить будешь, Ницше? — спросил Кардан.

— Сейчас-сейчас…

Сосед сверху, по прозвищу Рама, дождавшись, пока Кулек отвернется, протянул Турецкому бутерброд с салом.

Турецкий отрицательно замотал головой:

— Спасибо, не хочу.

— Бери. Пока еще тебе дачку принесут!

— Сыт я.

Сосед смачно откусил от бутерброда, понимающе хмыкнул:

— Переживаешь? Думаешь, все про тебя забыли? Следователь не вызывает? Жена не приходит? Не переживай, это у них такая метода: если сразу не раскололся, будут тебя мариновать, измором брать…

Турецкий кивнул, усмехнулся: ну и жизнь — уголовник рассказывает ему о нехитрых ментовских хитростях. Ирония судьбы.

Сосед, дожевав бутерброд, облизал пальцы, достал из кармана колоду карт, подмигнул.

— Может, сбацаем на интерес?

— Вот мой интерес. — Турецкий показал кубик Рубика.

Степан сделал наконец ход, до которого додумался, и вопросительно посмотрел на Кардана.

— Слышал я про эту сицилианскую защиту, — кивнул вор в законе. — На общем режиме под Иркутском один доктор показывал. Не впечатляет. Шах тебе, Ницше…