Побратимы Гора

— Теперь, — послышался ее испуганный вскрик. — Теперь я думаю, что он видит меня.

— Не упускай его из виду, — велел я. — Не показывай, что заметила его, но не теряй его. Твоя жизнь может зависеть от этого. Точно помни, расположение входа.

— Я хорошо знаю, где он, Господин, — ответила она. — Не беспокойтесь.

— Ты должна держаться поближе к входу, — напомнил я. — Ты понимаешь это?

— Да, Господин, да! — азартно отозвалась девушка.

Нашей намеченной добыче нельзя было дать много времени на раздумья.

— Он видит меня! — крикнула она.

— Хорошо! — обрадовался я. — Не давай ему знать, что заметила его.

— Он приближается! — вскрикнула он. — Он очень быстро приближается!

— Делай вид, что не замечаешь его, — напомнил я.

— Я боюсь! — взвизгнула она.

— Дыши глубоко, — скомандовал я. — Сохраняй тело готовым, немного напряженным, но не закрепощенным.

— Он приближается очень стремительно.

— Не теряйте его из виду. Держи его в поле зрения, так же как и вход в яму.

— Я боюсь! А-а-а! — закричала рабыня.

Внезапно остаток привязи, дернулся, вылетел из ямы, и через мгновение туго натянулся. Я услышал ее крик полный страданья. Я протолкнул голову и плечи из ямы и увидел ее, лежащую на животе, в траве, дергающую привязанной правой ногой. Запаниковав, она попыталась убежать.

Я выскочил из ямы, крича и ругаясь, и размахивая руками. Дичь, пораженная моим неожиданным появлением, повернула в сторону, пронеслась в нескольких шагах от меня, загородив своей огромной тенью от солнца. Но мгновением позже солнце вновь засверкало на летней траве, еще колышущейся от порыва ветра вызванного пролетом нашей несостоявшейся добычи. Мое разом вспотевшее лицо почувствовало холод этого ветра.

— На ноги, — зло приказал я.

Она встала, с трудом держась на дрожащих ногах. Я тем временем вглядывался в темную удаляющуюся фигуру, четко очерченную на фоне ясного дневного неба.

— Я чуть не погибла, — наконец, заикаясь, смогла выговорить она.

— Ты упустила нашу добычу, — глядя на ней, со злостью обвинил я.

— Он меня чуть не убил, — тяжело дыша, вытолкнула она из себя слова оправданий.

— Ты — всего лишь ничего не стоящая, глупая и бесполезная рабыня, из-за которой, мы остались без добычи, — заорал я не нее.

— Простите меня, Господин, — опустила она голову.

— В яму, рабыня, и чтоб была там, через мгновение! — приказал я.

— Да, Господин, — сказала она, ныряя в темный зев лаза.

Я последовал за нею. Она уже стояла на коленях, склонив голову, у дальней стены, неподалеку от большего смотрового отверстия, ее плечи еще вздрагивали от пережитого потрясения.

— Простите меня, Господин, — прошептала она.

— Еще одна такая выходка и Ты будешь сурово наказана, — предупредил я.

— Да, Господин.

— Он еще может вернуться, — прикинул я, и заметил, что рабыня задрожала.

Через несколько ен, как я и надеялся, мы вновь услышали двойной крик пересмешника.

— Он, возможно, здорово проголодался, — размышлял я, выглядывая в смотровое отверстие.

Рабыня подняла голову, и уставилась на меня широко открытыми глазами, в которых плескался ужас пополам со слезами.

— Отлично! Я и не думал, что он забудет тебя, такую аппетитную и сочную приманку, — усмехнулся я, и пристально осмотрел свою наживку.

Большинство женщин, по разным причинам, впадают в смертельный ужас при виде таких птиц. Это особенно верно для тех женщин, которые достаточно информированы, кто знает об их стремительности, дикости и свирепости, кто понимает, что может сделать с ними такая птица.

— Не заставляйте меня снова выходить из ямы, — взмолилась она.

— Вон! — я не собирался пускаться в долгие уговоры.

Жутко трясясь, едва способная двигаться, она выползла из ямы.

— Он там, в небе, — дрожащим голосом сообщила она. — Он кружится. Я чувствую себя центром этого круга.

— Превосходно! — воскликнул я.

— Позвольте мне спрятаться, — запричитала она. — Позвольте мне спрятаться, Господин!

— Нет! — рявкнул я.

Она внезапно закричала, и привязь, опять вылетела из ямы и снова натянулась и задергалась.

— Идиотка! — закричал я в бешенстве.

— Я привязана! Я привязана! — в панике кричала девушка.

Я встал, высунув голову из лаза. Она сидела на земле, на конце привязи, и билась в истерике.

— Я привязана, — причитала она, пытаясь стянуть привязь со своей лодыжки.

Птица все еще парила в небе.

Веревкой я подтянул ее поближе к лазу.

— Встань на ноги, рабыня! — прорычал я, еле сдерживаясь, чтобы не выскочить и не избить эту дуру.

Неровно, дрожа, она сначала подняла голову, осматривая небо, потом встала на ноги, балансируя руками, чтобы не упасть.

— Я боюсь, — всхлипнула она.

— Где он?

— Я не знаю, — плакала она, но все же, осмотрела небо. — Он улетел! Он улетел!

— Нет, — уверенно сказал я. — Он не мог улететь.

— Но я не вижу его, — кричала она, радостно. — Я не вижу его!

— Он здесь, он не улетел, — предупредил я. — Он где-то поблизости. Будь внимательна!

Внезапно мои волосы встали дыбом. Ведь птица видела реакцию девушки!

Дважды она попыталась бежать. И теперь охотник, казалось, исчез.

— Он улетел, — смеялась рабыня.

— Нет, он приземлился! — предупредил я ее.

— Что я должна делать? — растерянно спросила Мира.