Читаем Почти серьезно…и письма к маме полностью

Живем мы в приличной гостинице, недалеко от цирка (6 м. ходьбы), в центре города. Город приличный (2 миллиона населения). Вчера начался дождь, а сегодня он разыгрался не на шутку. Утром от нас уехала на экскурсию первая группа. Поехали на Ниагару (знаменитый водопад). Завтра должны ехать мы со следующей группой. Только бы была хорошая погода!

Вчера был Мишкин день рождения (партнеру стукнуло 45!).

Вечером отметили это событие. Был вытащен последний запас московской водки. Посидели часа полтора и разошлись.

Кстати, Мишка просил передать тебе привет. Они сейчас заходили с ребятами. Уговаривали нас погулять под дождичком. Но мы пока отказались от этого дела и продолжаем сидеть за письмами.

Думаю, что мы уже из Канады писать не будем, а напишем сразу по приезде в Нью-Йорк.

Вот такие у нас новости. Позавчера получили письмо от Маши, которое она послала на Торонто. (Мы уже писали, что от тебя тоже получили письмо в Монреале).

Теперь будет с письмами сложнее (с вашей стороны). Сложно со Штатами, где находятся американские города. Нужно обязательно указывать штат (желательно, конечно).

В конце, после письма, я вложу записочку с названиями городов.

Чувствуем себя хорошо. Настроение хорошее. Во время дождя смотрели телевизор и раскладывали пасьянсы. (Купили карты здесь, т. к. свои забыли). Сейчас закончим письма и пойдем обедать (обедаем в маленьком ресторанчике около цирка).

На этом заканчиваю письмо. Крепко целую тебя и обнимаю. Танька целует и обнимает. Большой привет всем соседям и друзьям.

Еще раз целую.

Юра

<p>5 октября 1967 г., утро</p>

Мамочка, дорогая моя!

Вот и окончились наши гастроли в Хершее. Прошли мы здесь хорошо. Публики было много, и принимали нас особенно тепло. Cейчас утро. Мы уложили чемоданы и ждем прибытия автобуса, который повезет нас в Филадельфию. Третьего дня говорили с Машей по телефону и были ошеломлены сообщением о званиях. Хотя мы и выпили в этот вечер узким кругом, все же у меня есть некоторые сомнения по этому поводу, т. к. кроме наших никакие другие поздравления нам никто не прислал. Будем ждать, и я думаю, в ближайшие день-два будет все ясно. Если это так, то я рад. Особенно рад за Мишку, которому это принесло огромную радость и гордость.

<p>14 часов 20 м. Филадельфия</p>

Вот и приехали в Филадельфию. Ехали всего полтора часа автобусом. Письмо в Хершее не успел закончить, т. к. пришли за вещами. А затем Игорь Кио говорил с Минском (почему-то разговор дали по нашему номеру).

К Игорю 20‐го выезжает из Москвы жена, т. что он счастлив. Ему теперь будет гораздо веселее и легче жить.

Погода стоит холодная, но ясная, солнечная. Ночью сегодня были заморозки. В общем, осень вступает в свои права.

Но нам остается немного до тепла. Уже в Сан-Франциско, говорят, будет жарко, а в Лос-Анджелесе и подавно.

Не знаю, как мы здесь пройдем и что нас здесь ожидает. Город громадный, но это ничего не значит. Все зависеть будет от целого ряда причин.

После премьеры здесь сразу же напишем письма и сообщим, какие будут у нас дела. Вот, собственно, и все новости наши. Крепко целую и обнимаю.

Танюшка целует. Мишка шлет привет. Я же тебя целую и обнимаю много-много раз. Привет всем друзьям и приятелям.

Целую еще раз.

Твой Юра

<p>9 октября 1967 г. Нью-Йорк</p>

Мамочка, моя дорогая!

Вот уже второе письмо пишу из Нью-Йорка, а от тебя писем что-то нет и нет. Я уж волноваться было начал, но Маша пишет, что говорит с тобой по телефону и у тебя все в порядке. Сегодня сумрачный, туманный день. Он у нас начался рано, аж в 5 утра. Мы поехали на телестудию, репетировали там, а затем в 7.43 (!) была передача. От нас было два номера: Ермаков с дрессированными собачками и мы. Мы давали две репризы: «Розы и шипы» (это сценка с цветами) и «Яйцо». Первую сценку делали по просьбе американцев (они видели ее у нас в Монреале). Передача прошла хорошо, и нас благодарили. Мы только удивились, что так рано. Но, оказывается, эта большая передача дается каждый понедельник на всю страну (и там, где время вперед на два часа) и смотрят ее не менее 40‐а миллионов телезрителей.

Наш директор смотрел передачу, сидя в номере гостиницы, и сказал, что все было очень хорошо.

Сегодня после обеда с нашими друзьями из ООН поездим по городу, посмотрим, возможно, Биржу. Ты не бойся, я не буду приобретать ценные бумаги и акции, и играть на бирже не буду. Просто посмотрю, и потом расскажем тебе, что к чему.

Вчера вечером после спектакля ходили в кино. Смотрели новую комедию в двух сериях «Полная модернизация Милли». Довольно забавно. Хорошие актеры и приличная музыка.

Обратно шли долго по ночному Бродвею. Зрелище феерическое. Светло как днем. От тысячи различных световых комбинаций рекламы. Тут и светящиеся картины, и бегущие человечки, и вертящаяся мельница, бутылки, машины и т. д.

Народ течет непрерывным потоком. Открыты все кафе, рестораны, кабаре, кино, театры и магазины. Что хочешь, можно купить ночью.

Перейти на страницу:

Все книги серии Символ времени

Повод для оптимизма? Прощалки
Повод для оптимизма? Прощалки

Новая книга Владимира Познера «Повод для оптимизма? Про-щалки» заставляет задуматься. Познер размышляет над самыми острыми вопросами современности, освещая их под разным углом и подчеркивая связь с актуальными событиями.Чему нас учат горькие уроки истории и способны ли они вообще чему-то научить? Каково место России в современном мире, чем она похожа и не похожа на США, Европу, Китай? В чем достоинства и недостатки демократии? Нужна ли нам смертная казнь? Чем может обернуться ставшее привычным социальное зло – коррупция, неравенство, ограничение свобод?Автор не дает простых ответов и готовых рецептов. Он обращается к прошлому, набрасывает возможные сценарии будущего, иронически заостряет насущные проблемы и заставляет читателя самостоятельно искать решение и делать вывод о том, есть ли у нас повод для оптимизма.Эта книга – сборник так называемых «прощалок», коротких заключительных комментариев к программе «Познер», много лет выходившей на российском телевидении.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Владимир Владимирович Познер

Публицистика / Документальное
Почти серьезно…и письма к маме
Почти серьезно…и письма к маме

Юрий Владимирович Никулин… За этим именем стоят веселые цирковые репризы («Насос», «Лошадки», «Бревно», «Телевизор» и другие), прекрасно сыгранные роли в любимых всеми фильмах (среди них «Пес Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Кавказская пленница…», «Бриллиантовая рука», «Старики-разбойники», «Они сражались за Родину») и, конечно, Московский цирк на Цветном бульваре, приобретший мировую известность.Настоящая книга — это чуть ироничный рассказ о себе и серьезный о других: родных и близких, знаменитых и малоизвестных, но невероятно интересных людях цирка и кино. Книга полна юмора. В ней нет неправды. В ней не приукрашивается собственная жизнь и жизнь вообще. «Попытайтесь осчастливить хотя бы одного человека и на земле все остальные будут счастливы», — пишет в своей книге Юрий Никулин. Откройте ее, и вы почувствуете, что он сидит рядом с вами и рассказывает свои истории именно вам.Издание органично дополняют письма артиста к матери.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Юрий Владимирович Никулин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии