Почтовые открытки

Джон Магул был добродушно-веселым толстяком, бывшим парашютистом-десантником, который раздулся, как шар, уже через несколько недель после того, как снял военную форму, он умел хорошо говорить, хорошо слушать и отлично продавать. Три недели из четырех он проводил в разъездах. Возвращаясь, чтобы оформить добытые им страховые полисы, он обычно находил комнатные растения у себя на столе и на своей части подоконника, относил их в комнату миссис Каттер и укоризненно-молча стоял перед ней с цветочным горшком в руках, с которого свешивались колышущиеся ветви.

– О, мои цветы! Надеюсь, вы не против. Мне просто хотелось дать им немного солнца, и я забыла, что вы на этой неделе будете в конторе. По утрам ваше место хорошо освещается солнцем.

Третий стол занимал следователь Вик Бейк, энергичный и толковый молодой человек двадцати двух лет, для которого это было первым местом службы. С лицом, напоминавшим ковшик картофельного пюре, и слабым телом, он был гением по части налаживания связей. Из-за врожденного искривления шеи он ходил, выставив лицо вперед и чуть-чуть склонив голову набок. Еще не битый жизнью, если не считать небольшого врожденного увечья, он все человеческие поступки делил на попустительство и филантропию. Неподкупный, ябеда в детстве, учительский любимчик, завоевавший немало золотых звезд, теперь он пробовал себя на роль покрупнее. Плют, который чуял его амбиции и считал человеком бескомпромиссным, поручил ему поглубже вникнуть в тему «пожары подозрительного происхождения» и отрядил неотступно следовать за пожарными инспекторами и терроризировать прокурора штата своими подозрениями и добытыми доказательствами.

В ста милях к северу, у него дома, многочисленная семья Вика теснилась в доме, пропахшем прачечной. Отец еще до рассвета уезжал колесить по сумасшедшим маршрутам. Пятеро братьев отправлялись на работу на прядильную фабрику. В Уипинг-Уотере у Вика была своя комната с ванной в маленьком пансионе у реки. Ему она казалась верхом роскоши.

Теплым февральским утром он направлялся в контору сквозь стелющийся туман, в котором терялась снежная корка. Рыхлый лед хрустел под ногами. На протоптанной дорожке ему встретились синяя нитка, марка, два размокших сигаретных окурка и обледеневший гвоздь.

Войдя в контору, Вик аккуратно поставил свои черные галоши носками впритык к стене, повесил прорезиненный поплиновый плащ на вешалку, потом порылся не в кабинете Плюта, который был заперт на два замка, а в столе миссис Каттер, взял там ключи от картотечного шкафа и два леденца от кашля «Братья Смит», чтобы рассосать их, пока будет читать письма, изучил записи в регистрационной книге, после чего направился в каморку Перса, просмотрел папку со спорными исками и мысленно поставил красные галочки на двух делах. Старик Хаки утверждал, что кавалер ее дочери разжился порохом, а потом – подумать только! – в полночь явился на ферму Хаки «Удобрения и семена» и поджег ее. Сотрудникам добровольной пожарной службы не удалось установить, откуда начался пожар. Тут попахивало поджогом. А это что? Аукционист аукциона крупного рогатого скота Рубен Куильям. Сгоревший дом. Ничего очевидно подозрительного, однако Куильяма только что бросила жена, вероятно, он был пьян и поджег дом ей назло. Надо будет осмотреться там, поговорить с соседями Куильяма. Перс слишком мягок, он штамповал такие заявления к оплате.

Вик достал папку «Оплаченные заявления» за январь, просто чтобы лишний раз проверить. Порой сомнения возникают задним числом. Тут все на первый взгляд было нормально. Но вот этого иска он не помнил: «Керосиновая лампа случайно упала в сено. Телефон отсутствует. До ближайших соседей – миля. Дорога завалена снегом». Должно быть, Перс сам все проверил и не удосужился показать Вику. Ох уж эти захолустные не электрифицированные, не имеющие телефонной связи фермы: случись что – им конец. Странно, однако, что хозяевам не удалось вывести из коровника ни одной коровы. Он изучил наспех составленный пожарным инспектором план коровника, на котором было обозначено место, откуда начался пожар – за пределами доильни, футах в двадцати от двери и примерно в шести от водяного насоса. Похоже, возможность вывести хоть несколько коров у них была. Так же, как возможность вылить ведро воды на очаг огня. Довольно большая страховая выплата – $2000. Он занес фамилию погорельца в блокнот: Минктон Блад. Вероятно, имело смысл съездить туда и осмотреться. Это никогда не поздно сделать.

18 Что я вижу

Широкая улица, открывающаяся в оба конца города, клубится пыль, телефонные столбы торчат, как гвозди, на фоне синего неба. «Добро пожаловать в Моаб, штат Юта, урановую столицу мира». Он заглядывает в магазинные витрины. За неоновым щитом «Реализация урана, коммерческая аренда» – подъемные краны.