Читаем Под каждой крышей свои мыши полностью

Была середина ноября. Придя на работу, Яна нашла на своем столе большой пакет с шоколадными конфетами из русского магазина в штате Огайо. Такие продавались и в Сакраменто - родные сердцу "Грильяж", "Белочка" и прочие, изготовляемые в основном в на Брайтон-Бич в Нью-Йорке либо на Украине. Принесла конфеты Тана, вернувшаяся от своей русской мамы из Огайо. Вероятно, Тане хотелось Яну поддержать в связи с провалом в архивах. "Подсластила пилюлю -- и на том спасибо". Яна отправила ей благодарный мэйл. Oна ощущала себя героиней сюрреалистического фильма. Лишь 20-го ноября, когда все давно знали, что в архивы взяли нового человека, ей позвонила Шэрон и сообщила об этом. Они приняли 23-летнюю девочку с библиотечной степенью от ALA и опытом работы в американском архиве. Кольцо вокруг Яны сжималось. Дело было накануне Дня Благодарения, когда университет получал почти неделю выходных.. Летиция и Дэбби уже знали о решении Яниной судьбы, но ни словечка не обронили. В отсутствии Брика в отделе устроили посиделки с обильным угощением. Пришли даже Джеймс и Джордж уплетать русские салаты. Выйдя на работу после праздников, она не узнала комнату - ее два стола были переставлены и огорожены шкафами. "Чтобы Б.Д. не смог подкрасться",-- ей пояснили. Летиция принесла свои извинения и пообещала вернуть все на свои места, если Яне перестановка не по вкусу. После, с небывалой готовностью, она, блестя лукавыми глазками, дала напарнице несколько ценных советов, как лучше организовать их ворох рабочих бумаг. "Что происходит? Что-то не так...", - подумала Яна. Они с Мартином надумали ехать на Рождество в Мексику. Только 16-го, в день годовщины смерти отца, Яну неожиданно вызвала к себе наверх Доннелла для короткой беседы, ведь они бы с ней не увидились вплоть до января 2004 года. Холодно-вежлива, она дала Яне ознакомиться с новой должностной инструкцией - LA II - отдела комплектования. Яна не могла поверить своим глазам и открыто выразила ей свое удивление. -- Как, разве ты не ожидала перевода? Ты и Брик Дабл - абсолютно несовместимые люди, которые не могут работать в одном отделе, категорически. Я несомненно рада, что ни ты, ни он больше не приходите ко мне с жалобами друг на друга,-- она сверкнули очами. -- Как, и это он-то на меня приходил жаловаться? - Яна осеклась, потому как рядом с ее кабинетом, на стуле возле компьютера, устроился Дик, прослушивая каждое слово. -- Я хочу, чтобы ты прямо 5-го января, в понедельник, перевезла свои вещи на 5-й этаж, а на твое место в серийные я перевожу Риту. -- Хорошо, но я только освоила новую, очень важную работу с требованиями периодики, которую не хотела бы бросать на середине... -- Как, значит я напрасно готовила все эти бумаги? - чуть ли не вскричала Доннелла. -- Вовсе нет - я рада переводу, просто уже не надеялась... Спустившись вниз, Яна прошептала Летиции, что это ее последний день в этом отделе, думая ее ошеломить. Но та уже давно все знала, так как Доннелла намекнула Рите о предстоящей переброске кадров. Яна почувствовала себя полной дурой - поэтому-то Рита с Летицией и передвигали мебель, готовясь с счастливому воссоединению. Пытаясь изобразить на своем лице сожаление о Янином переводе, Летиция была явно счастлива приходу Риты. Она незаметно выбросила Янину герань в мусорную корзину. -- Надеюсь, что тебе будет хорошо на новом месте. Я понимаю, что хуже, чем с Бриком уже не может быть. Но Доннелла - худшая из худших начальниц, какие только возможны. Если она взьелась на кого-то, то это - на всю жизнь, чтобы этот человек ни делал, чтобы загладить свой проступок. Она никогда ничего не забывает. Так и я у нее давно в черном списке из-за давней истории со студентами... -- Я знаю, Летиция, что мне там будет очень непросто, хотя бы уже из-за того, что начальник Дик - близкий приятель Брика, настроенный им против меня. А у Доннеллы, я чувствую, я тоже в черном списке. -- О, нет, надеюсь, что нет! Выходя в конце своего рабочего дня из полумрака отдела, Яна пожелала Брику счастливого Рождества, а он ей - хорошего отпуска (судя по интонации, ему еще не сообшили о переводе). Прости-прощай, Брик! После Яна мысленно обратилась к папе: <А ведь это ты мне сегодня помог, я знаю. Спасибо, ты у меня ангел-хранитель! Как ты меня учил? Я помню - "не будь слишком сладким, чтобы тебя не сьели, и не будь слишкок горьким, чтобы тобой не поперхнулись..." Дома Мартин, поздравив ее, произнес: -- Забудь Б.Д. - он уже стал историей! Этот индивидум - плесень рода человеческого, и все-таки как бы я хотел набить ему морду... -- Яна, ты должна хорошо подумать, почему Бог ввел в твою жизнь такого человека, как Брик Дабл! Ведь ничего случайного в этом мире нет! А если ты не поймешь почему, то судьба вновь тебе пошлет кого-нибудь аналогичного...- нахмурив белесые бровки учил Яну девятилетний Алекс. Наедине с мужем Яна поразилась, откуда этот маленький провидец знает такие веши? Не из мультиков же? -- А, вероятно, из воскресных церковных проповедей, куда его иногда водит Ким,-- усмехнувшись ответил Мартин. -- Мы с тобой как-нибудь напишем детективный роман "Убийство в библиотеке" - я помню, ты читала одноименную повесть одного российского режиссера, согласна? -- Давай! Получится в духе Агаты Кристи - все ненавидили жертву и нанесли удар... В данном случае легко сойдет отравление или... надо хорошо подумать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман