Под сенью исполинов. Том II

– Случись этот разговор до нашей с Иваном разведки, – вставил Роман, – я бы однозначно сказал: это не белотелые, а те вихри, что так напугали Бёрда, и экзотело которых – подозреваю – мы нашли запертым в стекле. Да даже жест, который иногда изображает Милослава! Его первым делом показал мне умирающий в моей «Осе» чужой. Как приветствие что ли... Иероглиф со странной просьбой – туда же. Но! Теперь, когда мы побывали в челноке белотелых, я не возьмусь тянуть лямку. Нет. Такое ощущение, что у них один язык. Во всяком случае, иероглифы мы наблюдали, мать их, идентичные.

Рената дождалась конца тирады с той же улыбкой – словно мысль донесла. И продолжила:

– Не факт, что это агрессия. Подожди, Рома!.. – тут же мягко осекла она командира. – Дослушай. В обоих случаях не было прямой угрозы – ни мне, ни Александру Александровичу. Я знаю, что говорю. Когда я пробилась к нему через погружение, то не встретила преград или стороннего сопротивления. Там была лишь дверь.

– Дверь?

– Это работа подсознания. Образы. Да, дверь. Но я знала, что дверь эта – Саныча. Что он мог открыть её и впустить меня в любой момент. Но не сделал этого. За ней я слышала его голос. Он сам ушёл, Рома. Ему только показали путь. Так же и со мной, – Рената вздохнула. – Мне просто предложили остаться. Даже не удерживали. Дали выбор, я им воспользовалась...

– Я правильно понимаю, Рената Дамировна, – загудел Буров, похожий теперь на шумерского гиганта из-за начинавшей мелко виться бороды, – вы ведёте нас к мысли, что Милош неопасна?

– Я бы сказала иначе. Она нам пока ещё нужна.

Едва ли когда за Ренатой замечали сухую прагматичность, потому сказанное возымело эффект выстрела протоволной – на некоторое время все без исключения звуки оказались упакованы в тишину.

– Не хочешь же ты... погрузиться и в неё?! – у Романа не очень хорошо вышло скрыть изумление.

– Хочу, не хочу – дело десятое. Так мы можем узнать с кем или чем имеем дело. Не ждать очередного сеанса с той стороны, а самим... позвонить. Чисто теоретически это возможно... И нужно иметь эту возможность, а не рубить. Как козырь. Но сначала – Ганич, – Рената вынула из кармана сладкий леденец и, прежде чем закинуть в рот, предложила каждому. – Нужно узнать, что это за Слово такое. Да и не только. Раз Леонид Львович – тот самый майор, побывавший тут два десятилетия назад, то в его голове можно много чего найти. Наверное...

– Я бы предпочёл вообще не рисковать. Ни сейчас, ни потом. Как сказал командор Синклер когда-то: «The only good alien is a dead alien. True then, true now». Милош было бы разумней... эм... ликвидировать, – Трипольский говорил, будто в одиночестве роль репетировал – настолько неуместным выглядел его короткий монолог.

– Не стоит этого делать, – отрезал Роман. – Ни ликвидировать, ни «звонить». Во всяком случае в ближайшее время. Вот что точно надо бы, так это отсмотреть нашу ретроспективу из челнока, например. Там есть несколько моментов, ты, Ренат, должна это увидеть.

– Конечно... Но после погружения. Не хочу рисковать – восприятие дело такое.

– А ведь Алексей Сергеевич прав!

Взгляды устремились на Бурова. Для пущего эффекта тот поднял вверх палец и повторил:

– Прав. Не знаю никакого Синклера, но да – «хороший инопланетянин – мёртвый инопланетянин». Если Милош обычная повреждённая, которую кто-то использует как простой передатчик, то как она выжила в лесу? Туман и холод. Карина. Что если мы держим под боком чужого?.. Использовать как ретранслятор её могут. Почему не могут использовать как марионетку? Или как твою, Роман Викторович, «Осу» – напрямую? А?..

– Она ж не машина... – недоверчиво усмехнулся Роман и представил, как в Милош втекает вихрь, как она дёргается, заламывая руки. Стало жутко.

– Это как посмотреть, – покачал головой Буров. – Все мы в какой-то степени машины. Биологические.

– Как передатчиком пользоваться ею – ещё ладно. Вполне объяснимо, – Роман то и дело смотрел на Ренату, ища поддержки наиболее разбирающегося в этом вопросе человека. – Но вот управлять...

– Она дважды выбиралась из изолятора в челноке, – пожал плечами Иван. – И при мне переборку в арсенал открыла. Закодированную.

– Сейчас она, положим, ничего уже не откроет, – как бы нехотя признал Буров. – На медизолятор я сразу установил механический замок. Но решать по ней нужно.

– Ты что предлагаешь? – подался вперёд командир. – Стрелять?

– Ты же знаешь, Роман Викторович, что по Уставу мне не требуется даже твоё разрешение, если нет прямого запрета. Захотел бы застрелить – застрелил бы молча. Я добиваюсь другого. Чтоб вы головами думали. Мне всё чаще кажется, что группу набирали по объявлению... Никакой слаженности, каждый себе на уме – такое я вижу впервые за семь экспедиций. Погружение в повреждённую, которая вообще может оказаться ксеносом – за такое в былые времена...