Под сенью исполинов

На входе в склад Иван поправил ремень излучателя, с которым теперь не расставался. Изнутри захламлённого помещения повеяло затхлой безнадёгой, какой полнится воздух заброшенной палаты с проржавелой решёткой на окошке, где уже много лет не слышен бред и стоны умалишённых. Иван искал следы, которые ранее они упустили.

В углу комком лежала одежда. Он присел, осторожно перевернул её. Женская, сорок шестой размер. Самодельная надпись на нагрудном шевроне утверждала, что когда-то под ним билось сердце Джессики Бристоу. Её же китель космопроходцы находили у входа в модули…

Было видно, что форменная рубаха подгонялась под фигуру. Даже в другой точке галактики женщины оставались женщинами…

Иван сглотнул болезненный комок, сжал челюсти. Что-то сдавило в груди, на вдохе. Он натужно выпустил из лёгких воздух, стараясь успокоиться.

Как он мог дать добро?.. Вика пропала, и это целиком его вина. Роберт ведь всего лишь геолог… С ними могло случиться что угодно: могла сцапать тварь, напасть эти белотелые, они могли запросто провалиться в песок… Хотя последнее вряд ли – Павлову раза было достаточно, чтобы чуять коварные ямы как старый пёс чует перемену погоды. Должно было случиться нечто из ряда вон, чтобы якут проморгал зев в песке.

Иван расправил одежду на полу и внимательно оглядел. Судя по виду, Джессика жила здесь, и довольно долго. Но почему? Не могли же её запереть! Какой смысл изолировать человека в складе с запасами дыхательного газа и пищи на всю команду?

Он поднялся, снова огляделся. Надпись на стене за стеллажом еле виднелась – нечто бурое, чем наносились буквы, кое-где отслаивалось. «Он никогда не найдёт меня», – гласила она по-английски.

Иван протянул руку, коснулся маленькой надстрочной запятой апострофа. «Краска» отпала, и два слова слились в одно. Получившееся «hell never find me» Иван дополнил коротким «will» и прочитал:

– Ад никогда не найдёт меня…

И тут же получил импульс: общий сбор.

***

За круглым столом, на котором зачем-то лежали несколько раскуроченных камер и нанопроектор, уже собрались все. Одновременно с Иваном пришёл лишь Бёрд: «пластмассовое» лицо американца лучилось белозубой улыбкой, точно и не было никакого боя накануне, а вместо пришельцев в лаборатории второй половины лежали, загорая под лампами, девочки с канала «Филадельфия». И пришёл он как раз-таки от них.

– В чём дело? – жизнерадостно осведомился Майкл. Порой он источал совсем неуместный позитив.

– Совещание, – рыкнул Буров. Тяжёлые чёрные брови и обозначившаяся тёмная борода делали Истукана чудовищно недружелюбным на вид. Крупные пальцы отстукивали гипнотически ровный, медленный такт по столу: туп-туп-туп…

– А почему…

– Дохрена вопросов, янки.

– Тимофей Тимофеевич, сбавь обороты, – успокоил инженера Роман и добавил, сощурившись: – Алексей кое-что нарыл. Кое-что интересное… Но сначала не об этом.

Трипольский, воодушевлённый тем, что командир назвал его по имени, а не Фарадеем, расправил острые, хилые плечи. Крылья чуть горбатого носа раздулись, точно у Цезаря, взошедшего на трибуну под взор тысячеликой толпы.

– Вообще, труда это не составило! Кто хоть чуть-чуть знаком с…

– Позже, – грянул Буров.

Трипольский от испуга подпрыгнул на табурете и отдёрнул протянутую было к проектору руку.

– Ситуация крайне непростая, – констатировал Роман. – На нас напали. Нет гарантий, что не нападут ещё. Привезённые запасы почти не пострадали, их нам хватит относительно надолго. Но расслабляться не стоит: скоро снарядим новый рейс в челнок.

– А что с Викой?.. – спросил Иван и добавил тут же: – И Робертом?

– Найти их шанс один.

Рената вздрогнула как от укола иголкой: туман в глазах ещё не истаял, она часто заморгала, встрепенулась.

– Да-да, я смогу… с-смогу просканировать с углублением, – зачастила, заикаясь, она. – Простые импульсы остаются б-без ответа. Могу только сказать, что они живы, раз импульсы принимаются… с семидесяти процентной уверенностью, да. Возможно, без сознания – очень на т-то похоже…

– Ничего ты сканировать не будешь. Посмотри на себя – еле сидишь, – мягко прервал Роман. – Мы уже осмотрели округу и не обнаружили ничего. Только обрывок силового кабеля от транспортёра…

– Это я! – выпятил хилую грудь Трипольский. – Я бросил его! Обрывок болтался на платформе, когда Тимофей Тимофеевич поднял тревогу! Я прихватил запасной кабель из ангарного отсека, снял с транспортёра мёртвого клеща и подключил платформу к скафандру капитана Бурова!

– Мёртвого клеща? – переспросил Бёрд с полуулыбкой. – А где он, тот мёртвый клещ? Ожил и уполз?

– На кой они шастали за дохлым древолазом? – поддержал вопрос Буров.

– Не за дохлым, – Иван, почувствовав на себе взгляды остальной команды, выпрямился на табурете. – Я разрешил выход, Павлов был в «Осе», вооружён. Более чем на десять метров я запретил им углубляться в лес. Вика сказала, что обнаружила дефект… или связь какую-то – я не понял. Она убедила, что ей позарез нужен живой экземпляр клеща. И что это чрезвычайно важно.

– Убедила – это как? – подался на стол Буров и подмигнул недвусмысленно: – Мышка сумела, да?

– Я бы на вашем месте…