Подросток Савенко

Доев салат, Эди возвращается на веранду за своими туфлями и желтой курткой. Одеваясь, он грустно думает, что все ребята считают, что он и Светка ебутся, а они нет, они только целуются и гладят друг друга. Несколько раз Эди пробовал стащить со Светки трусики, но она упирается, боится. Светка говорит Эди-бэби, что она никогда не ебалась, а Эди-бэби скрывает от Светки, что он еще не мужчина. Впрочем, жирный Адам из Светкиного дома утверждает, что Светка давно ебется, а Эди-дурак не знает этого. Эди не верит Адаму, потому что Адам когда-то ходил со Светкой, а Светка его бросила, потому что он скучный…

Однажды Эди даже специально напоил Светку, чтобы, как говорят ребята, «трахнуть» ее. Напившаяся Светка очень блевала, лежа на кровати родителей Сашки Тищенко, у которого они тогда гуляли. Эди-бэби только и успел нагнуть ее голову с кровати к полу, чтобы Светка не заблевала постель Сашкиных родителей. Когда Светка наконец проблевалась, Эди-бэби пришлось принести в спальню таз с водой и вымыть заблеванный Светкой пол, потому что сама Светка не могла встать и только мычала, когда Эди-бэби ее ругал.

Вымыв пол, Эди опять выключил свет и попытался трахнуть Светку. Может быть, он бы ее и трахнул, если бы не ее трусы. На Светке были черные трусики, сидевшие на ее кукольной попке очень плотно, Светка вся как кукла, у нее и рожица кукольная, и ее щеки кукольные, и у Светки большие ресницы куклы. Иногда Светка сама смеется над собой и, опрокидываясь назад, автоматически закрывает глаза и говорит механическим голосом: «Ма-ма!» или «Уа-уа!» Так вот, Эди-бэби тащил со Светки трусики изо всех сил, но трусики не снимались, а когда Эди хотел просто разорвать их на Светке, то не смог этого сделать, ибо трусики были из плотной черной ткани, блестевшей, как шелк, под лучом фонарного тюренского света, падающего из окна. Только провозившись с трусиками с полчаса, Эди наконец догадался, как их снять. Трусики просто застегивались на боку у Светки двумя пуговицами. Близорукий и неловкий Эди пуговиц не заметил.

Это ужасно, что Эди близорукий, хотя многие вещи в жизни он предпочел бы не видеть. Например, до четвертого класса, когда ему наконец насильно купили очки, он считал свою мать очень красивой. Но, надевши очки, он не только увидел в окно группу ребят, бьющих тогдашнего его приятеля, горбатенького Толика Переворачаева у них во дворе, на снегу, но также заметил с ужасом, что на лице у его матери есть морщины и на ее коже — поры, и от увиденного Эди-бэби стало грустно-прегрустно, и он снял очки, решив надевать их только для того, чтобы читать и писать, и только дома, но не в школе.

Трусики же со Светки Эди-бэби все-таки стащил, Светка пьяно пыталась противостоять его действиям, но не очень-то и могла, у нее не было сил. Она только несколько раз сказала пьяно-сонным голосом: «Нет! Нет! Ох, нет!» — и замерла уже без трусиков, платье ее из тафты Эди задрал вверх, и Светка только механически прикрыла рукой там, где у нее было отверстие, в которое Эди-бэби должен был вставить свой член.

Эди-бэби сдвинул Светкину руку и потрогал это место своей рукой. Место это, чуть припорошенное у Светки темно-рыжими волосками, было горячее. Отняв руку, Эди-бэби потрогал свой член. Он был холодный.

9

Член у него тогда так и не встал. Чего только Эди-бэби с ним не делал, дергал его и тянул, пытаясь сделать свой член твердым и сильным, но нет — член так и оставался мягкой резиновой трубкой. Эди-бэби даже вышел из спальни, правда, совсем ненадолго, только на минуту, посоветоваться с Сашкой Тищенко, потому что боялся, что кто-нибудь из ребят войдет в темную комнату с белеющим на кровати телом куклы-Светки и, как знать, может быть, у вошедшего член встанет на Светку.

Сашка Тищенко сказал, чтобы Эди подрочил. Но Эди и сам знал, что нужно подергать член рукой, именно этим он и занимался последние полчаса в спальне Сашкиных родителей, отвернувшись от Светки и ее бедер и живота.

Потом Светка очнулась, а Эди-бэби стал думать о том, каким способом он покончит с собой. Потому что пережить такой позор, такое ужасное унижение его мужского достоинства он не мог.

Пока он придумывал способ, скорчившись в углу кровати у ног Светки, Светка встала, отряхнулась, повозившись за спиной Эди, надела трусики и, оправив платье, села рядом с Эди. У Эди было такое ощущение, что Светка была не совсем уж без сознания, как ему все время казалось, и от еще большего стыда он совсем спрятал свое лицо, закрыв его рукой.

— Брось, — сказала Светка. — Не получилось сегодня — получится потом. Большое дело!

— Я не хочу больше жить! — сказал Эди-бэби глухо.

— Дурак! — сказала Светка, — я тебя люблю. Ты лучше всех ребят. — И Светка поцеловала Эди в ухо, немножко неловко, она хотела в щеку, но Эди дернулся, и получилось, что в ухо.