Подвал

Она обогнула прилавок, обняла его и притянула к себе. На мгновение Тайлер растерялся и просто застыл в неподвижности, не зная, что предпринять. Потом обнял ее. Перед его внутренним взором появилось лицо Нэнси… Он оттолкнул Джилл.

— Все это ерунда. Мне надо идти.

Она выпрямилась с оскорбленным видом, поправила волосы.

— Ты можешь выслушать мое мнение по этому поводу?

Тайлер машинально бросил взгляд на запястье и сообразил, что часов у него нет.

— Даю тебе минуту. После этого я ухожу.

Джилл подняла палец:

— Я хочу сказать только одно: тебе проще будет убедить Фергюсона, если ты явишься к нему с фактами, а не с подозрениями. Если я правильно поняла, у тебя есть какие-то доказательства на основании медкарт четырех пациентов с осложнениями. Верно?

— Это не просто осложнения. Люди умерли из-за ошибок в документации.

— Но ты ведь не можешь быть твердо уверен, что осложнения вызваны именно ошибками в картах? Я хочу сказать: может быть, кто-то из них, если как следует проверить, умер из-за обычной врачебной ошибки?

— Мы с тобой оба знаем: это не врачебные ошибки. Иначе с какой стати ты дала бы мне эти имена?

— Я не говорила, что уверена на сто процентов. Просто случаи выглядели подозрительно, вот и все. А уж обвинять Бенсона в найме киллеров… Чертовски серьезное обвинение, а где доказательства? Разговор, которого никто, кроме вас двоих, не слышал? — Джилл вопросительно взглянула на него: — Ты со мной не согласен?

В глубине души Тайлер признавал ее правоту. Он кивнул. Любое выступление против Бенсона без стопроцентно надежных доказательств окончится точно такими же репрессалиями, какие применил против него бывший начальник в Сан-Франциско. Только на этот раз будет хуже. Он потеряет лицензию, не сможет заниматься медициной. А может, и не только лицензию. Может, и жизнь.

Джилл рассеянно вращала свою чашку. Казалось, она хочет еще что-то спросить.

— Есть способ получить более надежную информацию, прежде чем ты позвонишь своему человеку в ФБР?

— Возможно.

Глава 31

— Как? — спросила Джилл.

Довериться ей? Тайлеру хотелось довериться. Он и сам не знал почему. Хотя бы ради того, чтобы обсудить свою идею, посмотреть, какая будет реакция. С кем еще посоветоваться?

— Моя единственная надежда — найти доказательства, о которых ты говоришь, — убедить кого-то из сотрудников «Мед-индекса» мне помочь. Я знаю всего трех человек, связанных с компанией. Это Джим Дэй, Юсеф Хан и Берни Леви. Леви уж точно пальцем о палец не ударит. Хан тоже. Остается Джим Дэй.

— Ты же не собираешься возвращаться в больницу?

— Только не по доброй воле, — солгал Тайлер.

Казалось, Джилл встревожилась всерьез.

— После всего, что произошло, почему ты считаешь, что можешь ему доверять?

— А может, у него другого выхода не будет, кроме как довериться мне.

Выходя из лифта и пересекая вестибюль дома Джилл по направлению к парадной двери, Тайлер чувствовал, как глаза швейцара буквально сверлят его насквозь. Швейцар был слишком вышколен и не мог задать прямой вопрос, например: «Кто вы, черт побери, такой?» Он ограничился тем, что потянул на себя плиту толстого стекла на пневматических петлях, отделявшую роскошный дом от опасностей большого города, и приветствовал Тайлера обычным «Доброе утро, сэр», но в его голосе прозвучало подчеркнутое удивление.

Тайлер решил, что вряд ли жильцы этого роскошного дома в большинстве своем выходят на улицу в хирургических робах. Да еще с тяжелыми цейсовскими биноклями. А может, дело было вовсе не в этом. Просто швейцар отвечает за безопасность, а его никогда раньше в глаза не видел. Тайлер сказал себе, что в любом случае это проблема охранника, вот он пусть и разбирается. Стараясь не встречаться с ним взглядом, Мэтьюс пробормотал «Спасибо» и ступил на тротуар.

Он постоял сбоку от двери, перебирая в уме детали своего плана. На улице было еще довольно свежо, даже зябко. Соленый запах моря, принесенный ветерком с залива, унес накопившиеся с субботы автомобильные выхлопы, но так и не сумел успокоить тревогу, копившуюся в груди у Тайлера. Доктор повернулся спиной к заливу и двинулся вперед.

* * *

^9:40

Тайлер сидел на корточках, положив бинокль на ржавую металлическую окантовку парапета, и изучал окна своей квартиры на противоположной стороне улицы. Точка обзора по нисходящей не позволяла ему увидеть всю гостиную и кухню, и все-таки он видел достаточно, чтобы заключить, что в квартире нет засады. Он просидел на корточках на этой вонючей, залитой варом крыше, как ему показалось, вот уже около получаса, хотя скорее всего прошло минут пятнадцать. Ныли колени, ему хотелось двигаться дальше. К тому же от крыши исходил жар, из расположенного поблизости вентиляционного отверстия невыносимо воняло.