Поездка в Испанию

Инстинкт ей нашептывал кое-что еще: Винсент де Рьяно из тех джентльменов, которым нравится чувствовать себя охотниками. Спутница его или подруга, настолько неумная, чтобы позволять себе быть назойливой, сама подписывает себе смертный приговор, тем более что в нем еще жива память о жене. Итак, она собрала все свои внутренние ресурсы, приготовившись достойно встретить самую резкую атаку. А он... он еще раз оказался непредсказуем — только и произнес тихонько, даже ласково:

— Gracias, pequena[20]. Среди знакомых мне дам вы единственная, не заставившая меня прождать добрую половину вечера. Я ваш должник.

«Pequena»... знакомое слово! Сердце Рейчел затрепетало — и у нее вмиг улетучилась из сознания разумная убежденность, что роковая судьба уготована той несчастной, которая попытается завоевать любовь Винсента де Рьяно. В ответ на его доброту она могла думать лишь об одном: а как бы он отреагировал, если бы она, отбросив все предубеждения, дотронулась, например, губами до его подбородка — там, где маленькая ямочка, — и даже красиво очерченного, дразнящего рта...

И тут же пришла в ужас — надо скорее совладать с собой.

— Так мы идем? — выдохнула она, будто все ей необыкновенно легко, и, не дожидаясь ответа, направилась к дверям: и страшно и сладко при мысли, что весь этот необъятный вечер она проведет с ним.

Он помог ей расположиться на заднем сиденье «мерседеса», сделал Фелипэ знак трогаться и тут же обратился к ней:

— Расскажите мне, как у вас прошел день, что вы делали.

Она чуть не расхохоталась вслух: а вот это уже нечестно, не в его характере — уж конечно, Фелипэ не преминул сообщить хозяину, что она ездила «осматривать город». Доверительный его тон не собьет ее с толку, не заставит расслабиться — она знает, что за этим последует. И Рейчел судорожно вцепилась в мягкую обивку, стараясь сохранять непринужденный вид. Что она делала? Ее так и подмывало со всей откровенностью поведать ему о своей внутренней муке, заставившей ее предпринять утреннюю поездку. Но нет, пожалуй, не стоит трогать спящую собаку, а то Винсент приступит к ней с вопросами и не успокоится, не получив исчерпывающего отчета. Интуиция подсказывала: лучше не упоминать даже имени Брайана, пока она не располагает реальными фактами, способными изменить мнение Винсента о нем. Можно поговорить и на общие, вполне безобидные темы.

— Все утро играла с Луизой. Для восьми недель девочка очень развитая и сообразительная. Сразу видно, Кармен — преданная мать.

И что он на нее так смотрит — глаз не сводит? Она насторожилась — нельзя позволить себе сказать что-нибудь лишнее.

— А ваша работа никогда не наводила вас на мысль о своем собственном ребенке?

Рейчел предчувствовала какую-то провокацию, но столь непредвиденный вопрос выбил ее из колеи, и она неожиданно для себя выпалила:

— Еще как наводила — главная, можно сказать, мысль. — И вдруг спохватилась: как это может быть истолковано? — Всему свое время, конечно.

— «Всему свое время»... Интересно... Под этим можно подразумевать что угодно — и пять дней, и пятьдесят лет.

— Ну, чтобы завести ребенка, для начала не мешает обзавестись мужем.

Глубокий, гортанный смех заполнил просторный салон — Винсент сразу стал моложе, беззаботнее и... еще привлекательнее. Она обнаружила для себя новый штрих в его личности, который долго будет помнить, когда вернется в Штаты... Нечего скрывать от себя, насколько поблекнет ее жизнь вдали от возбуждающе тревожного, заставляющего трепетать все ее существо общения с ним.

— А вы... с вами опасно, однако, иметь дело. — Смех его сразу умолк.

Это замечание мгновенно вернуло Рейчел на землю, и она страшно покраснела.

— Ну, я из последних представительниц старой гвардии.

— Как же вы интригующе загадочны, Рейчел Эллис. Так правильны и невинны — и так безрассудны. Не задумались взять напрокат машину в чужом городе, несмотря на предупреждения об опасностях, на стесненность в средствах.

Хрупкий мостик между ними исчез — Рейчел повернула голову, в глазах ее сверкали грозовые молнии.

— Так вот почему вы приставили ко мне преданного Фелипэ! Надеялись устроить мне ловушку: он же ради вас на все готов, даже шпионить! — Она почти кричала, забыв, что тот, о ком идет речь, тут же рядом — сидит за рулем.

— Фелипэ не имеет никакого отношения к телефонному звонку из агентства по прокату, где вы забыли свой бумажник с дорожными чеками на несколько сот долларов, — с беспримерным спокойствием пояснил де Рьяно.

От такого простого объяснения Рейчел буквально застонала.

— К счастью, они знают ваш адрес здесь, вот сразу и сообщили, так что не волнуйтесь. — И он жестом фокусника извлек на свет тонкий голубой бумажник с двумя ее чеками — последними.

Едва живая, Рейчел потянулась за бумажником, засунула его в сумочку и с усилием произнесла:

— Прошу... прошу извинить, я оказалась несправедлива к Фелипэ. Он был очень добр ко мне.