Покушение на ГОЭЛРО

Поодаль от большой двухэтажной дачи с застекленными верандами и мезонином стоял скрытый в тени деревьев небольшой домик с террасой. По дороге к нему Борисов беглым, но пристальным взглядом скользнул вокруг и заметил в окне мезонина женщину. «Рядовой инженер» Фридрих Шмидт предупредительно открыл перед ним дверь. Борисов скинул с плеч рюкзак, снял тужурку и прошел в комнаты.

Руководитель филиала фирмы «Континенталь» Иоган Бюхнер появился очень скоро. Следом за ним пришли Франц Фишер и инженер Эрнст Рединг. Бюхнер протянул гостю руку:

— Игорь Николаевич! Что случилось? Почему вы так неожиданно и рано?

— Боюсь, что мы накануне провала. Послушайте, — торопливо стал говорить Борисов. — Ивановская ГРЭС целиком оборудована турбинами вашей фирмы. И едва заканчивается монтаж машины на двадцать четыре тысячи киловатт, как Шмидт дает указание начальнику эксплуатационного отдела нарушить маслоподачу и таким образом вывести новую турбину из строя.

— Какому «начальнику»? — морщась, спросил Бюхнер.

— Начальнику эксплуатационного отдела Логачеву. Ведь это же явный провал. Логачев — сын заводчика. Он и так на подозрении. Я запретил ему выполнять поручение Шмидта.

— Вы очень активизировались после поездки в Берлин, — иронически заметил Фишер.

Борисов, не отзываясь на эту реплику, продолжал:

— Оказывается, Логачев уже вывел из строя несколько моторов. Сейчас идет следствие… Неужели, Фишер, вы, инженер, ничего лучшего не могли придумать? Меня это просто поражает!.. Да! Кстати, — продолжал Борисов, — я только что из Баку и там узнал интереснейшую новость! Оказывается, Советы направляют большие партии сырой нефти… куда бы вы думали? В Канаду! Миллионер Меллон, американский посол в Лондоне, закупает у большевиков нефть и сбывает с большой выгодой в Канаде под видом американской. Вот вам и эмбарго! Кричат, что большевики такие да разэтакие, а сами отвоевывают у Англии канадский рынок… Теперь о положении в Баку. Я связался с вашим монтажным мастером Олениным. Он хоть и русский, но за двадцать лет, что работает у вас в фирме, сделался вполне немцем. Однако Оленин сейчас уже был бы в тюрьме. По поручению Рединга он сам, лично, вывел из строя турбину. Я и инженер Электроимпорта вынуждены были вскрыть ее. Хорошо, что молодой специалист ничего не понял. В акте я объяснил аварию конструктивными дефектами. Дело может ограничиться обычной рекламацией к фирме. Но вы представляете, что было бы, если бы турбину вскрывал кто-то другой! Как хотите, господа, но так действовать опрометчиво! В Электроимпорте за короткое время зарегистрировано уже сорок шесть аварий с турбинами «Континенталь». В конце концов не могу же я, занимая пост руководителя отдела контроля, всегда удачно объяснять причины черт те как, бездарно устроенных аварий. Надо самому Оленину срочно привести в порядок турбину, тем более гарантия фирмы еще не истекла.

— Ваши труды ценятся очень высоко, Игорь Николаевич, — заметил Фишер.

— Но я не могу постоянно объяснять, что аварии — это только результат неопытности русских мастеров, — ответил Борисов. — Мне приводят в пример нормальную работу турбин, установленных другими фирмами. Создана комиссия, она изучает причины аварий. Кстати, Иоган, из ваших десяти тысяч семь пришлось израсходовать на угощение. Остаток прошу принять.

— Что вы! Зачем это, господин Борисов? Мы вам дадим еще десять тысяч. Но вы, пожалуйста, локализуйте вопрос с комиссией. — Бюхнер поднялся и подошел к Борисову почти вплотную.

— Попробую, но это очень рискованно для меня.

— Дорогой Игорь Николаевич! И вы поймите нас. Вы кадровый офицер русской армии и знаете, что такое присяга. Мы тоже офицеры — и я, и Фишер, и те же Шмидт и Рединг. Нам поступает прямой приказ — турбины, установленные фирмой, последовательно выводить из строя. А мы еще ни одной не вывели, ограничиваемся булавочными уколами.

— Я вижу, господа, что вы не поняли всей опасности сложившейся обстановки. Поэтому прошу пригласить сюда консула Кнаппа. В разговоре со мной он рекомендовал действовать с меньшей долей риска.

— Хорошо. Я поручу Редингу привезти сюда консула Кнаппа. А пока давайте позавтракаем, — сказал Бюхнер. Он достал из стола сигары и придвинул к Борисову.

— Прекрасные гаванские сигары.

— Да, кстати, — Борисов надрезал кончик сигары, — что за женщину я видел в мезонине? Мне бы не хотелось рисковать.

— Это мой секретарь Анна Сергеевна Маринова. Мы ей вполне доверяем, — успокоил его Бюхнер.

Они кончали завтрак, когда приехал немецкий консул Кнапп, высокий, сухопарый, с трубкой в зубах.

— Приятно видеть вас, Игорь Николаевич! — на ломаном русском языке проговорил консул. — Что-нибудь произошло?