Читаем Политика как призвание и профессия полностью

Целерационально действует тот, кто ориентирует свое действование в соответствии с целью, средствами и побочными последствиями и при этом рационально взвешивает как средства относительно целей, так и цели относительно побочных последствий и, наконец, различные возможные цели между собой. Таким образом, он, во всяком случае, не действует ни аффективно (в особенности эмоционально), ни традиционно. При этом решение в пользу одной из конкурирующих и противоречащих друг другу целей может, в свою очередь, ориентироваться ценностно-рационально. В этом случае действование является целерациональным только по своим средствам. Или же действующий может без ценностно-рациональной ориентации на «заповеди» и «требования» выстроить конкурирующие и противоречащие друг другу цели просто как данные субъективные потребности на шкале сознательно взвешенной им насущности и соответственно ориентировать свое действование таким образом, что удовлетворяться они будут по возможности в указанной очередности (принцип «предельной полезности»). Таким образом, ценностно-рациональная ориентация действования может находиться в разного рода отношениях с целерациональной. Но с точки зрения целевой рациональности ценностная рациональность всегда иррациональна, причем тем более, чем сильнее она возводит ценность, на которую ориентируется действование, в ранг абсолютной ценности, потому что она тем менее обращает внимания на следствия действования, чем более безусловно важна для нее одна только его самоценность (чистая убежденность, красота, абсолютная доброта, абсолютное следование долгу). Но абсолютная целевая рациональность действования есть, по существу, тоже лишь конструируемый предельный случай.

Действование, особенно социальное действование, очень редко бывает ориентировано лишь каким-то одним или другим определенным образом, а указанные виды ориентации, конечно, отнюдь не представляют собой исчерпывающей классификации, но являются понятийно чистыми типами, созданными для целей социологии, к которым реальное действование в большей или меньшей степени приближается или же – что случается чаще – из смешения которых оно образуется. Их целесообразность сможет подтвердить для нас лишь успех [исследования].

§ 3. Социальным «отношением» [Beziehung] называется поведение нескольких людей, по своему смысловому содержанию взаимно ориентированное и тем самым взаимно настроенное [eingestellt]. Таким образом, социальное отношение всецело и исключительно состоит в шансе, что будут совершаться (осмысленно) определенные социальные действия, все равно на чем этот шанс основывается.

Итак, взаимное соотнесение [Beziehung] действования с обеих сторон, хотя бы в минимальной степени, есть относящийся к понятию признак. Содержание может быть самым разным: борьба, вражда, половая любовь, дружба, благочестие, рыночный обмен, «выполнение» соглашения, [попытка его] «обойти» или его «разрыв», экономическая, эротическая или иная «конкуренция», сословная, национальная или классовая «общность» [Gemeinschaft] (в том случае, если последние факты, помимо просто общих черт, производят «социальное действование», – речь об этом пойдет ниже). Иными словами, само понятие ничего не говорит о том, существует ли «солидарность» действующих или же ее полная противоположность.

Речь всегда идет об эмпирическом смысловом содержании, действительно предполагаемом участниками в конкретном случае или предполагаемом в среднем либо в конструированном «чистом» типе, но отнюдь не о некоем нормативно «правильном» или метафизически «истинном» смысле. Даже если речь идет о так называемых социальных образованиях, каковы государство, церковь товарищество, семья и т. д., социальное отношение наличествует исключительно как шанс, что действования, по своему смысловому содержанию явственно взаимно настроенные, совершались, совершаются или будут совершаться. Об этом следует помнить всегда, чтобы избежать «субстанциальной» трактовки данных понятий. Например, государство перестанет существовать в социологическом смысле, как только исчезнет шанс на то, что будут совершаться социальные действования определенного рода. Этот шанс может быть очень большим или исчезающе малым. Но в том смысле и в той степени, насколько он фактически (как можно судить) существовал или существует, существовало или существует также и соответствующее социальное отношение. Никакого иного ясного смысла просто не может заключать, например, высказывание, что некоторое определенное государство еще существует или уже не существует.

Перейти на страницу:

Все книги серии Librarium

О подчинении женщины
О подчинении женщины

Джона Стюарта Милля смело можно назвать одним из первых феминистов, не побоявшихся заявить Англии XIX века о «легальном подчинении одного пола другому»: в 1869 году за его авторством вышла в свет книга «О подчинении женщины». Однако в создании этого произведения участвовали трое: жена Милля Гарриет Тейлор-Милль, ее дочь Элен Тейлор и сам Джон Стюарт. Гарриет Тейлор-Милль, английская феминистка, писала на социально-философские темы, именно ее идеи легли в основу книги «О подчинении женщины». Однако на обложке указано лишь имя Джона Стюарта. Возможно, они вместе с женой и падчерицей посчитали, что к мыслям философа-феминиста прислушаются скорее, чем к аргументам женщин. Спустя почти 150 лет многие идеи авторов не потеряли своей актуальности, они остаются интересны и востребованы в обществе XXI века. Данное издание снабжено вступительной статьей кандидатки философских наук, кураторши Школы феминизма Ольгерты Харитоновой.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Джон Стюарт Милль

Обществознание, социология

Похожие книги

Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов
Политика у шимпанзе. Власть и секс у приматов

Первое издание книги Франса де Валя «Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов» было хорошо встречено не только приматологами за ее научные достижения, но также политиками, бизнес-лидерами и социальными психологами за глубокое понимание самых базовых человеческих потребностей и поведения людей. Четверть века спустя эта книга стала считаться классикой. Вместе с новым введением, в котором излагаются самые свежие идеи автора, это юбилейное издание содержит подробное описание соперничества и коалиций среди высших приматов – действий, которыми руководит интеллект, а не инстинкты. Показывая, что шимпанзе поступают так, словно они читали Макиавелли, де Валь напоминает нам, что корни политики гораздо старше человека.Книга адресована широкому кругу читателей.

Франс де Вааль

Обществознание, социология
У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен
У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

Не раз судьба российской государственности в экстремальных условиях спасалась жертвенным подвигом народов ее населявших. И хотя новая эпоха в XXI столетии расставила уже совсем иные акценты, все же в 2012 г. представляется полезным напомнить обществу об исторических вехах, свидетельствовавших о непобедимости российского воинства, о неодолимости единения народов, удерживавших на протяжении веков державное место России среди народов мира. В 2012 г. – в Год российской истории – мы вспоминаем о 400‑летии преодоления Смуты 1612 г., о 200‑летии Победы в Отечественной войне 1812 г., о 70‑летии Сталинградской битвы… В реалиях XXI столетия, помимо общечеловеческих ценностей, у России есть и свои национальные интересы, которые она сумеет отстоять. В книге представлены исследовательские статьи по национальному вопросу, работы региональных историков, материалы «документальной коллекции академика И. И. Минца» посвященные подвигу защитников Сталинграда.

Андрей Николаевич Сахаров , Валерий Александрович Тишков , Юрий Леонтьевич Дьяков

Обществознание, социология
Постсоветская молодёжь. Предварительные итоги
Постсоветская молодёжь. Предварительные итоги

Молодежь – это социальная группа, которая наиболее остро чувствует любые изменения, начинающие происходить в обществе или только витающие в воздухе. В центре внимания авторов коллективной монографии оказываются два поколения постсоветской молодежи – родившиеся в середине или конце 1980‐х и в середине или конце 1990‐х годов. Первые застали крах огромной империи, период социальной дезориентированности и самых радикальных государственных трансформаций, а вторые – установление авторитарного режима, бурный рост потребления и возвращение к консервативной идеологии. Как эти два поколения относятся к советскому прошлому? Что думают о Западе, о демократии и участии в политике, о религии и морали? Насколько распространены среди них расизм и ксенофобия по сравнению со старшими возрастными группами? Анализируя результаты социологических исследований, авторы пытаются найти ответы на важнейшие вопросы и понять, удалось ли представителям этих поколений усвоить новую систему ценностей.

Екатерина Кочергина , Карина Пипия , Лев Дмитриевич Гудков , Наталия Зоркая

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука