Помоги дышать (СИ)

Ореховый раф в керамической чашке медленно, но верно остывал. Рей предавалась ностальгическим воспоминаниям, полностью погрузившись в свои мысли, что пропустила раздавшееся со стороны входа позвякивание колокольчика. Три человека подошли к ее столу.

— Рей?

Она резко обернулась. Они стояли перед ней — раскрасневшиеся, усыпанные с головы хлопьями снега и ничуть не изменившиеся. С их последней встречи прошло одиннадцать месяцев, но по ощущениям — несколько лет. Неловко улыбнувшись, Рей тихо произнесла:

— Привет.

В следующую секунду ураган по имени Судзуки Хана едва не снес ее с ног, накинувшись с пылкими объятиями, приправленными крошкой снега, что сыпался с пышных черных локонов.

— Дурашка Рей, — завизжала подруга ей на ухо, обдавая свежестью улицы. Рей растерянно обняла ее в ответ, пересекаясь непонятливым взглядом с Кио и Сато, стоящими позади. — Мы так скучали!

— Я не понимаю… — пробормотала она сконфуженно, когда Хана, наконец, отлепилась от нее. — Разве вы не злитесь на меня?

— Злимся, — безапелляционно подтвердил Сато, стягивая с себя верхнюю одежду и усаживаясь на место напротив. — Но скучали сильнее, так что устроим взбучку тебе позже.

Рей растроганно оглядела друзей и почувствовала, как затянувшийся внутри узел начал постепенно ослабевать. Это все еще они — ее лучшие друзья. Ее семья. Поспешив отогнать от себя лирические мысли, она едва заметно встряхнулась на месте и полезла в сумку, доставая оттуда увесистую коробку, перевязанную лентой.

— С днем рождения, Сато-чан.

Золотые глаза Сато тут же загорелись в предвкушении, как только он понял по едва различимому запаху, что находилось в коробке.

— Рей-чан, неужели это твой фирменный чизкейк?

— Он самый.

— Боже, мне так этого не хватало!

Если до этого над ними и витали отголоски неловкости, то, стоило Рей снять с коробки крышку и распространить над столом запах свежей выпечки, как все исчезло по велению щелчка. Ребята заказали кофе, вооружились ложками и принялись уничтожать чизкейк прямо из коробки, как в старые добрые времена, ведя непринужденные разговоры ни о чем. Конечно, Рей видела, что друзьям хотелось услышать ее объяснения, что неозвученный вопрос все еще нависал тенью над ними, но она никак не могла подобрать нужного момента, чтобы подобраться к теме. Ей казалось, что если она заговорит об этом, то нарушит воцарившуюся идиллию. Пусть та и была временной.

Поэтому, пока она могла, Рей наслаждалась обществом своих друзей, делая вид, будто не было последних одиннадцати месяцев. Она смотрела на Хану — ее лучшую подругу с начальной школы, — на ее лисьи черные глаза, узкое лицо и жизнерадостную улыбку. Вспоминала, как они лупили на пару задиристых мальчишек, играли в куклы и задерживались после занятий, заглядывая в магазины косметики. Лет в пятнадцать, когда на пике подросткового периода Рей стало невыносимо терпеть издевательства отца дома, она сбегала ночами к Хане, которая великодушно впускала ее в свою комнату через окно на втором этаже. Они не спали до поздней ночи — Рей топила слезы на плече подруги, та успокаивающе поглаживала ее по спине и уверяла, что все будет в порядке. Родители Ханы делали вид, будто не замечали ночные визиты в их дом, но ее мама всегда предусмотрительно оставляла кувшин с теплым молоком и тарелку печенья на кухне, а отец однажды якобы случайно забыл убрать деревянную лестницу, прилегающую прямо ко второму этажу.

Она смотрела на Сато — парня с янтарными глазами, россыпью родинок на лице и темно-русыми волосами, что за время их разлуки успели прилично отрасти. Родители Сато и Рей дружили семьями, так что они были знакомы почти что с самого рождения. Когда им было по три года, они умудрились подраться по дороге в храм на Шичи-Го-Сан: Сато случайно выбил из рук Рей ее титосэ амэ, а она в отместку ударила его по лицу. Родители их быстро поспешили разнять, но на фото с того года их обоих запечатлели с красными ревущими лицами. Со временем они, конечно, нашли общий язык, так что, когда поступили в начальную школу, постоянно держались вдвоем, пока в их жизни не появились Хана и Кио.