Порочный

Парень снова ухмыльнулся и покачал головой. - Черт. Ну и ночка выдалась!

Джессика схватила его за промежность и сжала. - Как тебя звать?

Парень застонал. - Ларри. Уу.. черт, женщина. Ларри Вульф.

Джессика облизнула губы. - Ларри, ты не знаешь и половины. Вот у меня выдалась та еще ночка! И я все тебе расскажу, когда ты отвезешь меня в безопасное место.

Она убрала руку с его промежности и улыбнулась так, что он содрогнулся.

Это безумие.

И она знала это.

И ей было все равно. Сегодня судьба сыграла с ее сознанием много злых шуток. Она поняла, что лучший способ совладать с ней - продолжать делать то, что делала - а именно идти у судьбы на поводу.

Ларри вернулся за руль. Он завел двигатель, и через мгновение они уже катили по дороге. Он мельком взглянул на нее. - Я отвезу тебя к себе домой. Я все равно туда направляюсь. Сейчас это будет самое безопасное место.

Джессика напряглась. - Нет. - Я же сказал тебе... Я хочу убраться отсюда. Немедленно.

Ларри ободряюще улыбнулся ей. - Послушай, я не знаю, что ты натворила, и что у тебя за проблемы, но явно это что-то очень серьезное. Тебе сейчас нельзя оставаться на дороге. А у меня ты сможешь отсидеться и подождать, когда все уляжется.

Джессика подумала над его словами. - Ты прав.

- А то. А уединившись, мы сможем поразвлечься.

Джессика улыбнулась. - Ага. Окей. К черту все! Валяй. Только один вопрос.

- Да?

- Ты такой же чокнутый, как все, кого я здесь видела? Ты тоже плохой парень? - Она взяла пистолет с приборной доски и положила себе на колени. - Потому что сегодня я убила много людей, Ларри. И я очень не хочу добавлять тебя в этот список.

Ларри пожал плечами. - Я живу на окраине города. А настоящие психи обитают в лесу. Я знаю, что здесь происходит какое-то дерьмо, но не более того. Я вовсе не потворствую этому, просто так тут заведено. Если ты вырос здесь, ты знаешь, что нельзя болтать о старых семьях и их делах кому попало.

Джессика молчала несколько долгих минут.

Потом вздохнула.

- Окей.

Ларри вынул из приборной доски прикуриватель и зажег сигарету. - Круто.

Какое-то время они ехали молча.

Джессика смотрела в открытое окно со своей стороны, на темные пятна деревьев, пока седан несся по извилистой дороге. Возможно, она делает сейчас большую ошибку. Ее первоначальной мыслью было засунуть парня в багажник, как она поступила с Хоуком. Но у нее было хорошее необъяснимое предчувствие, основанное на инстинктах и первобытной страсти, которые сегодня были сильны как никогда.

Одной рукой она придерживала пистолет.

Другую положила Ларри на колено...

Глава двадцать третья.

Наступила ночь.

Поэтому она неустанно повторяла:

- Уже ночь. Теперь трахни меня. Уже ночь. Теперь трахни меня.

На четвереньках, покачивая круглой задницей, она двинулась к нему, словно хищная бродячая кошка, готовая бросится на жертву.

- Уже ночь. Теперь трахни меня. Уже ночь. Теперь трахни меня.

Пит попятился назад и уперся спиной в ограду.

Опустил глаза и увидел глядящее на него улыбающееся лицо.

- Нет.

- Да.

- Не подходи ко мне.

Ее рука легла ему на промежность и сжала сквозь ткань отвердевшее естество.

Пит застонал.

Лунный свет, отражающийся в ее темных глазах, лишь подчеркивал безумие.

Она улыбнулась, облизнула потрескавшиеся губы.

Снова сжала его и ухватилась за язычок ширинки.

- Остановись!

Пит отпихнул ее руку - она оказалась гораздо мягче, чем он ожидал - и боком попятился в угол клетки.

Она рассмеялась и снова двинулась к нему на четвереньках.

Он вцепился пальцами в проволочное ограждение.

- Пожалуйста, остановись...

Снова безумный смех. - Мне не терпится почувствовать тебя в себе. Я уже вся мокрая. Как ты хочешь взять меня сначала? Сзади? Сверху? Или хочешь, чтобы сверху была я?

Она снова стояла на коленях у его ног, мягкая рука скользила к его промежности.

Пит всхлипнул, крепче вцепился пальцами в ограждение.

Она схватила его выпирающий сквозь ткань шортов эрегированный член и стала поглаживать, сперва нежно, потом жестче, изогнула его, вызвав у Пита крик.

Он проклинал себя за свою слабость, пытался ослабить возбуждение, снова думая о Меган, но сейчас она казалась такой далекой. А женщина продолжала почти садистские манипуляции с его членом, не вынимая его из шорт. Пит не мог понять, почему это происходит, и почему он не в состоянии контролировать свои физические реакции на такие грубые методы обольщения.

В темноте Джастин стала казаться более привлекательной, ночь скрыла грязь, а лунное сияние лишь подчеркивало пышные, чувственные изгибы ее тела. И что-то в ее непристойном заклинании,

...Уже ночь. Теперь трахни меня...

воздействовало на него более изощренно, проникая в глубины подсознания и взывая к самым первобытным инстинктам. И каким-то образом это сработало, отвращение уступило место желанию. Теперь он был готов отдаться ей полностью. Он смог найти некоторое утешение в своем сопротивлении. Крошечное, почти микроскопическое, но, тем не менее, утешение.

Достаточное, чтобы пройти это испытание в деградации.