Портрет леди

Генриетта поцеловала подругу. Она всегда делала это так, словно боялась, что ее схватят на месте преступления. Изабелла стояла в толпе, рассеянно оглядываясь вокруг в поисках служанки. Она ни о чем не спрашивала, предпочитая ждать. У нее вдруг появилось ощущение, что она под надежной защитой. Как хорошо, что Генриетта встретила ее – прибытие в Лондон показалось Изабелле почему-то ужасным. Тусклый, закопченный высокий свод вокзала, странный мертвенно-бледный свет, густая, мрачная, толкающаяся локтями толпа наполнили Изабеллу страхом и заставили ее вцепиться в руку подруги. Она вспомнила, как когда-то ей все это нравилось – казалось частью большого волнующего представления. Она помнила, как пять лет назад в зимних сумерках шла через оживленные улицы от Юстонского вокзала – сегодня вряд ли ей удалось бы сделать это, ей казалось, что в тех событиях участвовала не она, а кто-то совсем другой…

– Как прекрасно, что ты приехала, – сказала Генриетта, глядя на подругу так, словно ожидая от нее возражений. – Если бы ты не приехала… если бы ты не приехала… ну я просто тогда не знаю, что бы было, – пробормотала мисс Стэкпол, прозрачно намекая на свое возможное неодобрение.

Изабелла снова огляделась, не видя свою служанку. Ее взгляд упал на человека, которого она уже, несомненно, когда-то встречала, и спустя мгновение она узнала приветливое лицо мистера Бентлинга. Он был слегка в стороне, но толпа была не в силах отвоевать у него ни дюйма земли, на которой он стоял, – истый джентльмен, скромно пережидавший, пока дамы закончат заключать друг друга в объятия.

– Там мистер Бентлинг, – негромко, расслабленно произнесла Изабелла; внезапно ей стало все равно, найдет она свою служанку или нет.

– О да, он везде ходит со мной. Идите сюда, мистер Бентлинг! – позвала Генриетта, после чего галантный холостяк двинулся к ним со сдержанной, согласно торжественности момента, улыбкой. – Разве не мило, что она приехала? Он все знает. Мы долго обсуждали этот вопрос. Мистер Бентлинг говорил, что ты не приедешь, а я, конечно, говорила совершенно обратное.

– Я думала, вы всегда находите общий язык, – ответила Изабелла, обнаружив, что может улыбаться, – излучавшие доброту глаза мистера Бентлинга будто говорили: все хорошо, пусть она помнит, что он старинный друг ее кузена, что он все понимает, что все теперь в порядке… Изабелла протянула ему руку. Его доброта казалась ей бесконечной.

– Вот уж нет: я-то всегда готов согласиться, в отличие от мисс Стэкпол, – заверил он.

– Разве я не говорила тебе, что служанки приносят одни неудобства? – спросила Генриетта. – Наша молодая леди, видимо, осталась в Кале.

– Не важно, – сказала Изабелла, по-прежнему глядя на мистера Бентлинга, который еще никогда не вызывал у нее столь большого интереса.

– Постойте с ней, пока я посмотрю, – скомандовала Генриетта, оставив на некоторое время Бентлинга и Изабеллу наедине.

Сначала они стояли молча, затем мистер Бентлинг поинтересовался, как они пересекли Ла-Манш.

– Прекрасно. Впрочем, нет, вообще-то сильно качало, – вспомнила Изабелла к очевидному удивлению собеседника. – Я знаю, вы ездили в Гарденкорт.

– Откуда вы знаете?

– Не могу ничего сказать… просто у вас вид человека, который был там.

– Я выгляжу печальным? Знаете, там действительно очень печально.

– Я не представляю, чтобы вы когда-нибудь выглядели очень печальным. Нет, по вашему виду можно только сказать, что вы чудесный, добрый человек, – сказала Изабелла с откровенностью, для которой ей не потребовалось никаких усилий. Ей казалось, что она больше никогда не будет попусту испытывать смущения.

Однако бедняга Бентлинг не смог подхватить знамя непринужденности. Он сильно покраснел, рассмеялся и стал убеждать женщину, что очень часто бывает уныл, а когда он бывает уныл, то делается ужасно зол.

– Можете спросить мисс Стэкпол, – сказал он. – А в Гарденкорте я был два дня назад.

– Вы видели моего кузена?

– Совсем недолго. Но он принимает гостей. Уорбартон был у него за день до меня. Ральф почти не изменился, только лежит в постели, выглядит ужасно больным и временами даже не может говорить. Но он все такой же насмешник. Как это все ужасно.

Она немедленно живо представила себе эту картину – не помешала даже вокзальная суета.

– Вы были к вечеру?

– Да, специально поехал попозже, поскольку мы подумали, что это будет важно для вас.

– Я очень вам обязана. Могу я отправиться туда сегодня же?

– О, не думаю, что Генриетта отпустит вас, – ответил мистер Бентлинг. – Она хочет, чтобы вы остановились у нее. Я попросил кого-нибудь из прислуги Тачеттов протелеграфировать мне и час назад получил телеграмму в своем клубе. «Все спокойно» – вот что там было написано. Время отправления – два часа дня. Как видите, вы вполне можете подождать до завтра. Вы, наверное, очень устали.

– Да, очень. Еще раз спасибо вам.

– О, мы знали, что вам понравятся последние новости, – сказал мистер Бентлинг.

Изабелла отметила, что хоть в этом мнения мистера Бентлинга и Генриетты наконец сошлись.