Последний довод королей

— Защищённое, высокое место. Достаточно высокое и защищённое, чтобы небольшими силами продержаться против больших, пока не прибудет помощь. Мы заманим его в ту долину, а твои друзья из Союза пойдут за ним на приличном расстоянии. Достаточно далеко, чтобы его ведьма не увидела их приближение, тем более что она будет занята наблюдением за нами. А потом, когда он завязнет, пытаясь покончить с нами раз и навсегда, южане подкрадутся сзади, и… — Он хлопнул в ладони, и звук хлопка эхом разнёсся по лесу. — Раздавим его между нами, этого овцеёба!

— Овцеёб! — ругнулась девочка, пнув молот на земле.

Все некоторое время смотрели друг на друга. Ищейке не очень-то нравился этот план. Ему не очень-то нравилось доверять свои жизни на слово этого безумного горца. Но это было похоже на шанс. Достаточно похоже, чтобы он не мог сказать "нет", как бы ему ни хотелось.

— Надо это обговорить.

— Конечно надо, мои новые лучшие друзья, конечно надо. Только не говорите слишком долго, ладно? — Круммох широко ухмыльнулся. — Я слишком долго был далеко от Высокогорья, и остальные мои прекрасные дети, и мои прекрасные жёны, и сами прекрасные горы — все они будут по мне скучать. Подумайте о хорошей стороне. Если Бетод не придёт, то вы сможете несколько ночей на исходе лета посидеть в Высокогорье, греясь у моего костра, слушая мои песни и глядя, как солнце заходит за горы. Разве это плохо? А?

— Ты собираешься прислушаться к этому безумцу? — пробормотал Тул, когда они удалились за пределы слышимости. — Ведьмы и колдуны, и вся эта чёртова чепуха? Да он всё это на ходу сочиняет!

Логен почесал лицо.

— Круммох далеко не так безумен, как кажется. Он все эти годы держался против Бетода. Один. Уже двенадцать зим он прячется, совершает набеги и всегда на шаг впереди. Да, высоко в горах, но всё же. Чтобы такое провернуть, надо быть скользким как рыба и прочным, как железо.

— Значит, ты ему доверяешь? — спросил Ищейка.

— Доверять ему? — Логен фыркнул. — Блядь, нет. Но его вражда с Бетодом даже глубже нашей. Он прав насчет этой ведьмы. Я видел её, и другого повидал за этот год… если он говорит, что она нас видит, я, наверное, ему верю. А если не видит, и Бетод не придёт — ну, тогда мы ничего не потеряем?

У Ищейки снова появилось это ощущение пустоты, хуже прежнего. Он посмотрел на Круммоха, сидевшего на камне со своими детьми вокруг — безумец улыбнулся в ответ, показав полный рот желтых зубов. Не очень-то похож на человека, на которого хочется возлагать все свои надежды, но Ищейка чувствовал, как меняется ветер. — Мы чертовски рискуем, — пробормотал он. — Что если Бетод догонит нас и сделает всё по-своему?

— Тогда надо шевелиться поживее! — прорычал Доу. — Это война. Если собираешься победить, то придётся рискнуть!

— Угу, — проворчал Молчун.

Тул кивнул большой головой.

— Надо что-то сделать. Я пришёл сюда не затем, чтобы смотреть, как Бетод сидит на холме. Надо его оттуда спустить.

— Спустить туда, где сможем им заняться! — прошипел Доу.

— Но это твой выбор. — Логен положил руку на плечо Ищейке. — Ты вождь.

Он вождь. Он вспомнил, как они принимали это решение, собравшись у могилы Тридубы. Следовало признать, что Ищейка предпочёл бы послать Круммоха нахуй, а потом вернуться и сказать Весту, что они не нашли ничего, кроме леса. Но если получил задание, надо его выполнять. Так сказал бы Тридуба.

Ищейка глубоко вздохнул, и то чувство в животе поднялось так высоко, что его чуть не стошнило.

— Ладно. Но этот план заведёт нас прямиком в могилу, если Союз не будет готов выполнить свою задачу, и к тому же вовремя. Надо всё рассказать Свирепому, чтобы их вождь Берр знал, что к чему.

— Свирепому? — спросил Логен.

Тул ухмыльнулся.

— Долгая история.

Цветы и овации

Джезаль по-прежнему не имел ни малейшего понятия, зачем ему обязательно нужно надевать свой лучший мундир. Эта проклятая штука была жёсткой, как доска и скрипела от галунов. Мундир был придуман, чтобы стоять по стойке смирно, а не ехать верхом, и в результате больно впивался в живот от каждого движения лошади. Но Байяз настаивал, и было удивительно сложно ответить "нет" старому дураку, несмотря на то, что считалось, будто Джезаль во главе этого похода. В конце концов казалось, легче просто делать, что велено. Так что Джезаль с некоторым неудобством ехал во главе длинной колонны, постоянно поправляя куртку и обильно потея под ярким солнцем. Одно утешение — он мог дышать свежим воздухом. Всем остальным приходилось глотать его пыль.

Хуже того, Байяз снова принялся болтать на темы, которые вводили Джезаля в тоску на всём пути до края мира и обратно.

— …для короля жизненно важно поддерживать в подданных хорошее отношение к себе. И это не так уж сложно сделать. У простых людей скромные запросы, и они будут рады даже маленьким милостям. Им не нужно справедливое отношение. Им нужно только думать, будто к ним относятся справедливо…