Последний император

В своем дневнике Чжэн Сяосюй лишь однажды вскользь упоминает о Джонстоне. Это объясняется тем, что в немецком госпитале он не видел Джонстона. А Джонстон в это время, гневный и рассерженный, уже отправился в японскую миссию. Я был крайне удивлен, встретив там Джонстона, который так и не вернулся в госпиталь. Он мне объяснил: "Я был в английской миссии. Однако Маклей сказал, что там очень мало места и принимать императора неудобно… Раз ваше величество получили прием у господина японского посланника, очень хорошо. Одним словом, сейчас уже все уладилось". В этой спешке я не стал расспрашивать о подробностях, я находился в безопасности, и у меня не было желания узнавать, что произошло. Позднее я понял, чем был вызван его гнев. Джонстона рассердили вовсе не слова Маклея и тем более не то, что японская миссия хотела оказать мне эффективную защиту. (Может быть, в английской миссии и была такая точка зрения — во всяком случае, он писал о ней позднее в своей книге "Сумерки Запретного города".) Гнев Джонстона был вызван тем, что он оказался в этой борьбе побежденным.

Чжэн Сяосюй был необычайно доволен своей ролью в моем побеге и даже разразился по этому поводу стихами.

Доволен он был еще и потому, что в этой борьбе победил своего соперника Ло Чжэньюя, который не только не сумел что-либо извлечь из моего побега, но даже позволил Чжэн Сяосюю установить весьма ценные связи с полковником Такэмото. Тайные распри между Чжэн Сяосюем и Ло Чжэньюем первоначально прикрывались их борьбой против князей. А с этого момента они начали открыто враждовать друг с другом.

Что касается Джонстона, то в изданной в 1932 году книге он, соглашаясь с записями в дневнике Чжэн Сяосюя, отмечал: "Однако есть одно исключение, а именно: Чжэн Сяосюй ошибочно считал, что Такэмото, прежде чем согласиться предоставить свое собственное жилье для приема императора, уже обсуждал этот вопрос с японским посланником. В японской миссии отношения между гражданскими и военными чиновниками были вовсе не такими близкими и дружескими, как в других миссиях. Весьма сомнительно, чтобы Такэмото выслушал указания японского посланника. Скорее он считал, что совсем не обязательно господину посланнику знать содержание его беседы с Чжэн Сяосюем. И действительно, Такэмото спешил сам принять императора и меньше всего хотел, чтобы посланник отнял у него такого почетного гостя…" Позднее меня все-таки "отобрали" от Такэмото. Начавшаяся борьба развернулась не только между маньчжурскими князьями, с одной стороны, и Чжэн Сяосюем и Ло Чжэньюем — с другой, а также не только между двумя последними. Оказывается, она шла и среди японцев. Истинный победитель в этой борьбе выступил на страницах газеты "Шуньтянь шибао" со следующим сообщением:

"Беседа японского посланника относительно предоставления убежища бывшему императору.

Посланник Японии Ёсидзава, выступив вчера перед корреспондентами газет, рассказал о том, как бывший император Пу И переехал в японскую миссию. Вот что он сообщил:

"В прошлую субботу, после трех часов дня, неожиданно пришел человек (посланник предпочитает не объявлять его имени), который хотел встретиться со мной. Он сказал, что бывший император в настоящий момент находится в немецком госпитале, однако долго там ему находиться нельзя. Учитывая различные обстоятельства, ему лучше было бы переехать в японскую миссию. Именно поэтому бывший император направил этого человека для переговоров. В целом я не имел каких-либо возражений, однако все это случилось столь неожиданно, что я обещал подумать и дать ответ. Через двадцать минут после ухода этого человека мне сообщили, что бывший император уже прибыл в японские казармы и просит встретиться со мной. Я велел приготовить помещение и лично отправился в казармы. В пять часов, после того как бывший император был приглашен в миссию, я послал секретаря миссии Икэбэ в Министерство иностранных дел к заместителю министра, чтобы сообщить о случившемся и просить передать об этом временному правительству Дуань Цижуя во избежание неверных толкований…""

Из Посольского квартала на концессию