Последний клан

-Не твоё дело. – Мужик повёл плечами, достал сигареты. «Парламент» - прочитал Штык на упаковке. Серьёзный дядя. Хорошие сигареты курит. Но что-то подсказывает, что ему привычнее «Беломорканал». Вон с какой рожей недовольной вдыхает сизый дым сигаретный. – Говно сигареты…, но бля, дожили - не солидно курить хороший табак, будучи солидным человеком. Вот и приходится травиться этой байдой. – Поведал мужик, крайне мрачно косясь на Штыка.

-Да я чё против что ли?

-Ебло закрыл. – Мгновенно зарычал мужик. Тут же пояснил. – Ты слушаешь. Вопросов не задаёшь. Усёк сявка? – Штык в ответ кивнул, скривив губы…, может свернуть этому папику шею и хрен с ним? Но что делать потом? Сейчас хоть что-то проясняется. Лучше потерпеть. Там посмотрим. – Короче, ты сворачиваешь свои дела, из города сваливаешь, в темпе вальса. Все твои, кто в живых остались, валят с тобой. Куда конкретно – по херу. Просто что бы вас в городе больше никогда не было. Узнаю что появился хоть один – грохнем всех. Усвоил?

-А я могу подумать?

-Это не предложение придурок. Или валите или сдохните. Срок до завтра. – Мужик кивком показал на дверь. – Теперь вали. Сафрона отпускай и вали из города, если хочешь жить.

-Сафрон, это то хуйло что со стволом в дом ломилось?

Мужик скрипнул зубами, но просто кивнул в ответ.

-Не могу. – Извиняющимся тоном, ответил Штык. – Он неожиданно сдох.

-Что? Что ты сказал? – У мужика глаз чуть не выпал. Он приподнялся, грузно осел обратно на сиденье. Тяжело вздохнул и сказал. – Короче, предложение отменяется. Сидишь на жопе ровно, в этом домике. За Сафрона придётся ответить. Что и как, тебе сообщат. Но что б сука, сидел и носа никуда не показывал. Всё, вышел и свалил.

-А если я вас на хуй пошлю, это отразится на вашем решении? – Нагло ощерившись, поинтересовался мелкий бандит, без ведома старших, пытавшийся занять серьёзное положение. Теперь ясно кто и зачем прикончил едва родившуюся преступную группировку. Штык не сразу догадался, но таки сообразил, чем, кстати, был очень горд – всё-таки сам всё понял.

Мужик, когда поверил своим ушам, долго и пристально смотрел ему в глаза. Во взгляде отразилась лёгкая тень удивления – он смог разглядеть, что глаза у собеседника красные, вовсе не с похмелья. У него зрачки красные…, впрочем, это не играет роли.

-Ты так торопишься на тот свет, что даже не можешь потерпеть? – Наконец, произнёс мужик.

-Ну, - Штык прижался спиной к двери, сев вполоборота, - ты ведь вор. Значит, я ничем не рискую. Убивать сам не станешь. То есть, конкретно сейчас я ничем не рискую. Ага? – Мужик не ответил, только покраснел сильнее. А на лице отразилось недоумение – он не мог понять кто перед ним. Псих обычный или просто очень дерзкий и голодный парень, каких в это время, по стране хватало. А ещё, в глубине зрачков отразилась, мгновенно потухшая, вспышка страха – он был, точно был страх, но практически сразу пропал. Такие люди, однажды, перестают бояться. Страх атрофируется, становится атавизмом, который всё же, иногда, включается…, мужику показалось, что этот дерзкий паренёк, может просто взять и зарезать его прямо в машине. Не пустое опасение. Молодёжь нынче не признаёт многих понятий. Они не чтят законов уголовного мира, они просто берут то, что им нужно. И полноценно справиться с этим, пока что не получается.

-Слушай парень. – Заговорил мужик, увидев в лице Штыка, одного из таких отмороженных ребятишек, большая часть коих, к концу 90-ых, уже лежала глубоко в земле. – Вижу дух в тебе есть. Что-то такое, что мне молодость напоминает. Вали из города, по-хорошему тебе говорю. Потом, если не исправишься, тебя найдут. Я расскажу людям, тебя будут знать. Сможешь устроиться.

-А как же те хуеплёты, что стрелу нам забивали? За них разве не накажут?

-Ха. – Мужик вдруг весело и немного зло ухмыльнулся. – Накажут. Если позволишь. Мне лично, параллельно. Люди апельсинов мне безразличны.

-Апельсинов?

-Не заморачивайся. – Мужик снова ухмыльнулся. – Корпоративный сленг.

-Ну ладно. – Штык кивнул. – Я всё понял. Но это… - Он наклонился к мужику и тихо, но отчётливо проговорил. – Вася, иди-ка ты на хуй, дорожкой ровной и прямой.

Мужик побледнел, стал каким-то зелёным, затем пунцовым. Ручища протянулась вперёд, Штыка сгребли за грудки и с такой силой бросили в дверь, что замок сломался. Застонав от боли в отбитой спине, Штык свалился в снег. Только подняться он не успел. Мужик, куривший у передних дверей, среагировал так быстро, будто всю жизнь ждал этого момента. Тихо сказал своё слово пистолет, по случаю такому, одетый в модный иностранный глушитель и пуля пробила сердце.

-…чем ты его убил тут??? – Услышал Штык сдавленное шипение, когда рана затянулась.

-Ну я…, - оправдывался кто-то, нависнув прямо над ним. Чьи-то ладони ухватили его подмышки. – Я как-то автоматически…, Андреич, я в натуре не подумал. Вывел он меня…

-Куда ты его тащишь? – Зарычал Андреич.

-В багажник. – Ответил стрелок и тащить его по снегу перестали.