Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ (ЛП)

— Я… — она попыталась что-то ответить, но тут Глен почувствовал присутствие посторонних. Группа мужчин, одетых в униформу, не похожую на снаряжение «Имперской Луны», подошли к Глену.

— Эй, выродок, — произнес один из них. Он назвал этого мальчика выродком здесь, на землях, которыми владел клан Ичиносэ. Такое обращение к нему здесь, само собой, никому не разрешалось. Позади мужчины в форме стоял отец Глена, и он даже не возразил ему, не запротестовал. Солдат «Имперских Демонов» попытался схватить Глена за воротник: его движения были медленными. Глен за это время мог схватить его за форменную куртку и ударить. Он подумал еще о движениях солдата, и его глаза тут же широко распахнулись. Однако, его отец Ичиносэ Сакаэ произнес:

— Глен, — в его голосе сильным эхом отдавалось предупреждение, он останавливал сына. Это была команда не двигаться. Поэтому Глен застыл, не шевелясь. Вслед за тем его схватили за шиворот одежды. Он был маленьким мальчиком, и его тело было еще легким, поэтому его легко подняли над землей. Шея тут же начала болеть, но вместо боли Глен чувствовал гнев из-за нелогичности и несправедливости, с которыми внезапно столкнулись Ичиносэ. Мужчина, служащий Хиираги, заговорил:

— Ты, ублюдок, согласно полученным данным, по обыкновению тайно прямо здесь встречаешься с кем-то. Кто этот человек?

Глен не знал, как следует ответить на этот вопрос. Он больше не ощущал присутствия Махиру, она, вероятно, уже убежала прочь. Это значило, что ей не светит ничего хорошего, если люди Хиираги узнают, что она встречалась с ним здесь. Если он решил защитить ее, тогда он не должен называть ее имя. Однако после слов мужчины Сакаэ молвил сыну:

— Глен, скажи правду.

Мальчик поднял на него глаза. На лице папы было усталое выражение, и Глен не знал, как выбрать верный ответ. Тогда солдат «Имперских Демонов» занес над ними кулак, даже это его движение было медленным. И даже сейчас мальчик мог схватить мужчину, сжимающего его воротник, за руку, скрутить ее, ослепить его и убить. И даже его отец, Сакаэ, был сильнее этого солдата. Он, возможно, мог убить гораздо больше человек, чем было в их группе, за одно мгновение. Но отец Глена не двигался. Даже если бы они и уничтожили всех этих мужчин прямо сейчас, то все равно ничего бы не смогли сделать, если бы сюда прибыл основной отряд войск Хиираги. Не имело значения, насколько сильны тела Глена и Сакаэ. Было не важно, насколько они были искусны в обращении с мечами. В этом мире были вещи, с которыми они просто ничего не могли поделать. И тут кулак мужчины ударил Глена по лицу, и мальчик поранил внутреннюю сторону щеки о зубы, почувствовав вкус крови во рту.

— Отвечай, выблядок! — на него закричали. — Ты встречался здесь с кем-нибудь?

Как он мог ответить на этот вопрос, когда он не знал ответа? Уже ничто не имело для него смысла, он попросту не знал, что ответить. Следовательно, он предпочел соврать, как и хотел.

— Нет.

— Это правда?

— Да.

— Если ты лжешь, то сдохнешь.

— Я не вру, — соврал Глен. Тогда другой мужчина позади него заговорил:

— У Махиру-сама нет никакой причины на то, чтобы прийти сюда.

— Но наша информация…

— Даже та информация имеет возможность оказаться фальшивым следом, оставленным Махиру-сама.

— Действительно. Она еще ребенок, но никто на свете не знает, о чем она думает.

Солдат отпустил Глена, и тот было подумал, что все закончилось, но мужчина пнул его напоследок. И даже от этого удара мальчик мог увернуться, однако он принял его, он принял этот удар в живот. Он не мог вдохнуть. С ужасным стоном Глен упал на землю, а мужчина снова произнес:

— Этот мусор из побочного рода так раздражает, — он плюнул на кашляющего мальчишку, и плевок угодил прямо на его голову. Как и прежде, Сакаэ не двигался, только на лице его появилась печаль. Вот какими были отношения между Хиираги и Ичиносэ. Солдаты «Имперских Демонов» ушли, только отец Глена все еще был здесь, у русла реки.

Глубокая ночь. Единственными звуками, раздающимися вокруг и доносящимися до них, были плеск воды в реке и громкое биение сердца маленького мальчика, лежащего на земле. Он чувствовал боль в животе в месте пинка. Махиру уже ушла. Сакаэ заговорил:

— Прости меня, сын.

— Почему ты просишь прощения?

— Сегодня я показал тебе свой позор и свою самую постыдную сторону.

— Но на самом деле это не позор, — Глен встал. Он обернулся, но, как и ожидалось, Махиру здесь не было. Она совершенно точно покинула эти земли. Папа снова сказал ему:

— Болит там, куда ударили?

— Совсем нет.

— Ты солгал, не так ли? Ты встречался здесь с девочкой. Ее имя — Хиираги Махиру?

— Это не так.

— Тогда с кем ты ел торты?

— Я купил их для себя.

— Тебя убьют, если ты соврал. Они не простят тебя. Глен, послушай. Я не хочу потерять своего единственного сына из-за подобных вещей, — молвил Сакаэ. Отец посмотрел на него с нежностью. Глен тоже смотрел в его доброе лицо.