Последний виток прогресса

Итак, знание как «эпистеме», а не как «докса» должно было стать предметом регулярного, однодневного (одноразового) выброса, стать массовым продуктом с чрезвычайно коротким периодом полураспада. Весь вопрос в том, как, когда и почему стало не жалко тратить такое количество усилий для производства сорного, заведомо бросового знания. Ведь во времена, скажем, Фомы Аквинского было жалко времени даже на то, чтобы подобную руморологию просто озвучить[146], уделить ей часть своего присутствия, а не то что допустить в канал публичной трансляции. Но как только инерция ежедневного грандиозного выброса устоялась, воспользовавшись так удачно подвернувшимся дешевым носителем, сделанной из тряпья бумагой, все грядущие отслоения стали не только возможными, но и в какой-то степени неизбежными. Между изобретением радио и проекцией медиасреды на диапазон радиоволн прошло уже не более пятнадцати лет, а Всемирная паутина сплеталась как медиасреда изначально. Уместно еще раз констатировать, что топология медиасреды включает в себя некий константный рельеф: рубрикацию, тематизацию, совокупность ограничений по вместимости и обновляемую поточную часть – руморологические токи высокого напряжения. Обычно в данном случае иллюстративным материалом служит интернетовский сайт с бегущей строкой – впрочем, зацикливаться на этом сегодняшнем видеообразе необязательно. С помощью той же компьютерной графики можно представить себе стопку газет, обращенных к наблюдателю первой страницей. Если отобразить теперь ускоренную хронопроекцию десятилетней виртуальной подшивки, можно увидеть, что ячейки рубрик остаются примерно постоянными или меняются медленно и плавно, а сочетания буковок внутри колонок меняются быстро, просыпаясь подобно песку в песочных часах.

Такая диссипативная структура бросового, предназначенного к ежедневному всесожжению «знания» получается настолько прочной, неразрушимой, что ускоренная смена носителей оказывается не в состоянии (вопреки МакЛюэну) существенно повлиять на ее простую формулу. Эта формула проступает на любом покрытии – от бумаги до электромагнитных волн. Собственно, мы имеем здесь дело с онтологией новой социальности, ПСК, и процесс транспарации, в ходе которого становится прозрачной сама онтология, поднявшаяся к кромке происходящего (благодаря соскребанию и вытравливанию всех защитных слоев), еще будет проанализирован особо.

Кое-какие вещи относительно устройства медиасреды становятся яснее, если обратиться к ее младшему брату, точнее, к младшей сестре – сфере SMS-сообщений. В этом случае особенно трудно не обратить внимания на вопиющий контраст между техническим совершенством носителя сообщения и редкостной примитивностью содержимого; журналистика в чистом виде обнажает этот контраст не так явно.

Экстраполируя тенденцию константности медиасреды во всех ее проявлениях, придется, пожалуй, переосмыслить и такое давнее чаяние человечества, как передача мыслей на расстоянии. В каком-то смысле переход на этот новейший носитель уже включен в повестку дня. Встроенные чипы и микронаушники, вероятно, позволят подключить передаваемые сообщения к «внутреннему голосу» и внутреннему слуху, и тогда проблема локализации источника зова (извне или изнутри) уже не будет иметь столь очевидного решения, по-видимому, с новой остротой предстоит поставить фрейдовский вопрос о всемогуществе «мысли», приходящей как бы извне, причем начинать придется с неизбежности кавычек, окружающих теперь «мысль».

Ведь мысли, которые способны передаваться на расстоянии в уже привычном скоростном режиме бегущей строки, заслуживают это имя ничуть не больше, чем совокупный продукт журналистики заслуживает имя знания. Если уж медиасреда не претерпела существенных изменений при переводе ее с бумажной на электронную поверхность, нет никаких оснований полагать, что она сможет или вознамерится сообщить нечто иное при обращении непосредственно к внутреннему голосу и слуху. В очередной раз срабатывает величайшая превратность сущего: вот, в результате неимоверных усилий теоретической и технической мысли становится наконец возможной непосредственная передача мысли на расстоянии. Все принимаются лихорадочно пользоваться этой возможностью – и что же? Через самое кратчайшее время человечество ставит перед учеными новую задачу: во что бы то ни стало и как можно скорее создать блокиратор, прерывающий передачу мысли на расстоянии. Ибо с поразительной легкостью передаваемые мысли не стоят и выеденного яйца, но от этого число желающих осчастливить ими человечество не уменьшается: ведь и знаменитое не отличающееся особой содержательностью сообщение «Здесь был Вася» никогда не испытывало особого недостатка в авторах…[147]