Последний Завет

Этьен Шомон и Клайд Боуман были близкими друзьями.

50

Ошеломленный этим новым открытием, ускользнувшим от глаз ФБР, Натан через иллюминатор смотрел на Средиземное море. Так, значит, Клайд целый год разыскивал друга. Обнаружив его замерзшее тело, он, не сказав никому ни слова, на вертолете вывез его, чтобы доверить Флетчеру и Гровену. Но в чем причина такого упорства и таинственности? Быть может, Шомон унес в могилу некий секрет, которым Клайд непременно хотел завладеть?

«Боинг-747» начал снижаться и, казалось, собирался сесть на воду. По левую руку были заснеженные предгорья Альп, домики Канн, набережная Круазетт. Берег приближался все быстрей. Шасси самолета коснулись посадочной полосы аэропорта Ниццы, построенного у самого моря, и лайнер начал стремительное торможение.

В последний раз Натан был здесь в связи с захватом франко-алжирского террориста. И в его памяти Франция запечатлелась запахом кустарника, кухни и дизельного топлива, вкусом анисовки и наигрышами аккордеона.

Он был без багажа и таможню миновал быстро. А когда вышел из здания аэропорта под растрепанные пальмы, у него появилось ощущение, что он в «третьем мире». Впечатление это было вызвано толкучкой и полнейшим отсутствием автомобильного движения. Ни такси, ни автобусов, ни катеров, только огромная растерянная толпа.

В поисках кого-то, кто говорит по-английски, он обратился к бездельничающей служащей у стойки «Герц», и она кратко растолковала ему ситуацию. Водители-дальнобойщики и фермеры объединились и организовали блокаду на дорогах, ведущих к нефтеперегонным заводам. Франция парализована уже десять дней.

– Все наши машины стоят на приколе по всему региону. Нет ни капли бензина в продаже. Так что перед вами выбор: велосипед, ролики или самокат.

– Простите, что?

– Самокат. Сейчас это очень модно. Да посмотрите вон туда.

Она указала на энергичного топ-менеджера при галстуке, который катил на самокате, отталкиваясь ногой в начищенном до блеска ботинке.

Изменение в программе.

Натан решил прежде всего снять номер в отеле. Ему нужно было принять душ и позвонить по телефону. И еще требовался переводчик, поскольку его собственные познания во французском сводились к переводу фамилии: мистер Лав по-французски звучало как «месье Амур». С книгами Шомона под мышкой он пересек Английскую набережную, заполненную пешеходами, и направился к «Новотелю», мимо плакатов с требованием повышения заработной платы, перебранок, шуток пикетчиков. Натан зарегистрировался под собственным именем и попросил портье Франсуа помочь ему со звонками. Сначала он набрал номер Карлы, но ему ответил автоответчик. Тогда он попробовал позвонить Женевьеве Шомон, матери Этьена, которая взяла трубку на втором звонке. Натан принял тактику, соответствующую ситуации и собеседнице, которая отреагировала бы положительней на звонок жандарма, чем американского федерального агента. Жандарм все-таки куда конкретней и достоверней. Стоический и напряженный Франсуа взял трубку и, приняв на себя роль бригадира жандармерии, медленно и добродушно стал переводить то, что ему диктовал Натан:

– Мадам Шомон?.. Национальная жандармерия! Из-за забастовки мы звоним людям вместо того, чтобы их вызывать к нам. Если вы будете добры ответить на несколько вопросов, вам не придется идти к нам пешком… Речь идет о расследовании относительно исчезновения вашего сына…

Франсуа прикрыл ладонью микрофон и сообщил Натану, что его собеседница уже поставлена в известность об обнаружении тела ее сына и о скорой доставке его на родину. Каждый день она плачет над фото Этьена и ждет не дождется, когда сможет помолиться на его могиле. Женевьева поспешила обвинить невестку в убийстве сына, а также в том, что она спуталась с подозрительным русским, даже не выждав положенного срока траура. Натан попросил Франсуа расспросить ее про этого русского. Зовут его Владимир Коченок, он управляет казино в Ницце и живет на Антибском мысу.

– Это примерно двадцать километров… Пешком, – уточнил портье, предварительно поблагодарив Женевьеву за сотрудничество.

Натан взглянул на часы. Составить план. Купание в море, обед в гостинице, недолгий сон, утренняя пробежка до мыса Антиб. Он рассчитывал в девять утра быть у Коченка. Благодаря транспортному параличу можно надеяться застать дома спонсора Этьена или его вдову.

51

Влажный воздух зимнего утра проникал во все поры. Натан бежал между морской пеной и асфальтом. Ни одной машины. Все вокруг казалось нереальным. Существовали только воздух, покой и свобода движения.