Поцелуй в темноте

– Допустим, мы хотим поместить данный предмет женского туалета в шкатулку. Но вот незадача, он туда не помещается.

Преподаватель наглядно продемонстрировал, что шкатулка слишком мала, чтобы положить туда тиару.

– Вот тут-то нам на помощь могут прийти руны изменения. Один из вариантов – увеличить размер шкатулки. К основной руне изменения в данном случае мы должны добавить руну увеличения.

Господин Прайс выверенным точным движением начертал на доске еще один символ. А потом, взяв тонкий грифель, быстро перенес необходимые знаки на поверхность шкатулки. Напитал их силой, и вуаля – шкатулка прямо на глазах увеличилась в размере. Теперь тиара спокойно помещалась в недрах измененного предмета.

– В данном случае мы не прибегали к изменению формы или материи. Лишь увеличили предмет. За счет чего же произошло увеличение? Если вы присмотритесь, то заметите, что стенки шкатулки стали тоньше, а с крышки даже пропала пара резных элементов. Ее вес и остальные характеристики остались неизменны. Скажите, могли бы мы увеличить размер шкатулки, скажем, в два-три раза, а то и больше, и при этом не потерять в прочности и функциональности предмета?

В лекционном зале поднялась одна рука. И принадлежала она, как не сложно догадаться, студенту с факультета артефактики. Сегодняшняя лекция по рунологии была совместная у всего потока первокурсников. Аманда Колдстоун, которая с недавних пор почему-то стала считать меня приятельницей, на подобных совместных занятиях всегда подсаживалась за мой стол и в процессе лекции частенько комментировала происходящее за преподавательской кафедрой и в зале. Вот и сейчас Аманда, как всегда, не сдержалась.

– Не пойму, и зачем эти знания нам, менталистам? Или, скажем, загонщикам, – произнесла она, склонившись к моему уху. – Пускай бы рунологию изучали только артефакторы. Им оно всяко нужнее!

– Рунология – общий предмет. Он нужен всем специальностям, – не согласилась я. – Без этих знаний наше образовании будет неполным.

В отличие от аристократки, я любила рунологию. И каждый раз на занятиях профессора Прайса меня одолевала легкая ностальгия и думалось, а не зря ли я выбрала факультет загонщиков? Теперь, когда у меня проснулась магия, я порой думала, что вполне могла бы справиться и с программой артефакторов.

Впрочем, стоило мне выйти на полигон или отправиться в загоны, как любые сомнения исчезали. А на смену им приходило воодушевление и предвкушение будущего полета. Зачет по Безглавому Джеку был не за горами. А следом за ним нас ждал наш первый полет. И от осознания этого душу захватывало сладкое томление, а по коже бежали мурашки.

– Значительно увеличить размер предмета можно за счет привлечения дополнительной материи тех же свойств, – меж тем ответил всезнайка-артефактор. – Например, мы можем взять частицы древесины с этой парты, стула или самой кафедры.

– Верно, – удовлетворенно улыбнулся профессор. – Но это уже куда более сложная магия. Ее вы будете изучать курсе эдак на третьем, и то не все, – просветил Прайс, имея в виду конечно же то, что не всем факультетам нужны столь глубинные знания в магии преобразования. – А сейчас мы рассмотрим еще несколько простейших рун изменения. Например, руны изменения формы. Рен’транс! – громко произнес преподаватель, взмахнув рукой над шкатулкой, и та вернула себе первоначальный вид и размер.

Я записала услышанную команду в тетрадь, решив, что ее также необходимо запомнить. Судя по всему, эта фраза отменяла любое воплощенное изменение.

И я оказалась права. Профессор Прайс продемонстрировал нам еще несколько преобразований. Сначала шкатулка из прямоугольной стала круглой, идеальной формы для размещения тиары. А потом преподаватель и вовсе изменил материал, преобразовав древесину в тонкий хрусталь. И каждый раз для отмены наложенного изменения мужчина использовал одну и ту же команду.

– А можно сделать ее золотой? – выкрикнул кто-то из зала. Остальные поддержали смельчака согласными возгласами.

– Можно, почему бы и нет! – воодушевился профессор, и спустя несколько секунд на преподавательской кафедре лежал предмет из чистого золота.

В зале восторженно ахнули. Отовсюду слышались восторженные шепотки, что эдак можно вмиг разбогатеть, превратив в золото любую вещь.

– Однако вынужден вас разочаровать, – с хитрой всезнающей улыбкой продолжил преподаватель. – У магии преобразования есть одно очень важное ограничение. Она конечна. Любой предмет так или иначе стремится вернуть свою прежнюю форму. Поэтому рано или поздно чары развеются.

Прайс пожал плечами, и на наших глазах шкатулка вновь стала деревянной, потеряв привлекательный золотой блеск.