Читаем Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе полностью

Семнадцатилетний Джек Тейер также находился на правом борту корабля и прыгнул в воду перед тем, как шлюпку Энгельгардта смыло со шлюпочной палубы «огромной волной». Вот как молодой Тейер описывает события: «Я прыгнул ногами вперед, ушел под воду, а когда всплывал, меня отбросила от корабля какая-то сила. Потом меня потянуло вниз; когда я всплыл, меня снова отбросила и закружила большая волна, которая поднялась в середине скопления мелких обломков. Рука моя коснулась парусинового кранца перевернутой спасательной шлюпки. Я поднял голову и увидел, что наверху, на днище, есть люди. Один из них помог мне взобраться наверх. Вскоре на перевернутой шлюпке оказалось двадцать пять или тридцать человек. Рядом со мной очутился помощник радиста (Брайд); он держался за меня, стоя на коленях в воде».

После бесед с Тейером, Лайтоллером и другими у меня сложилось впечатление, что труба упала в воду между шлюпкой Энгельгардта и кораблем и образовавшаяся волна отогнала шлюпку от правого борта «Титаника».

После того как были написаны предшествующие строки, показания свидетелей на следственном подкомитете сената Соединенных Штатов напечатали в форме брошюры; в ней мне удалось найти другие ценные сведения, особенно в показаниях второго помощника Лайтоллера. Они связаны с периодом приблизительно в последнюю четверть часа на борту «Титаника» и продолжаются вплоть до того времени, когда мы очутились на перевернутой шлюпке. Кроме того, мне удалось добыть и подтвердить другие показания, связанные с тем же периодом времени. Лайтоллер говорит следующее: «За полчаса или за три четверти часа до того, как я покинул корабль, корпус сильно… нет, не сильно… накренился на левый борт. Тогда я услышал приказ, отданный, по-моему, первым помощником: „Все на правый борт, чтобы выровнять корабль“.

Тот приказ я повторил. Покидая корабль, я вообще не видел на палубах женщин и детей. Все шлюпки с левого борта были спущены на воду, кроме одной — последней, которая была принайтована на крыше офицерских кают. У нас не было времени не только спустить ее на воду, но даже полностью раскрыть. Как только все остальные шлюпки отошли, я приказал членам экипажа подниматься наверх, рубить найтовы и бросить шлюпку в воду. Она отплыла от корабля; насколько я понимаю, стоявшие наверху люди, которые снимали шлюпку, начали прыгать в нее, когда она очутилась на палубе, и ее унесло волной. Это была складная шлюпка, та самая перевернутая шлюпка, на которую мы в конце концов забрались. Пока эта спасательная шлюпка отходила от корабля, нас несколько раз сбрасывало. Когда я подплыл к ней, она была перевернута кверху днищем и на ней никого не было. Сразу после того, как нашел перевернутую шлюпку, я поплыл вдоль борта и увидел в воде нескольких человек, которые собирались забраться на нее. Потом упала передняя труба. Она упала совсем рядом со шлюпкой, дюймах в четырех от нее, на всех, кто находился в воде со стороны, ближней к кораблю. В конце концов на шлюпку забрались около тридцати человек: Тейер, Брайд, второй радист, и полковник Грейси. По-моему, все остальные были кочегары, извлеченные из воды».

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Сталин: как это было? Феномен XX века
Сталин: как это было? Феномен XX века

Это был выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Тем не менее многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. Практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он последовательно завел Россию и её народ в исторический тупик, выход из которого оплачен и ещё долго будет оплачиваться не поддающимися исчислению человеческими жертвами. Но не менее верно и то, что во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано тем, что исторические обстоятельства постоянно ставили его в такие условия, в каких нормальный человек не смог бы выжить ни в политическом, ни в физическом плане. Так как же следует оценивать этот, пожалуй, самый главный феномен XX века — Иосифа Виссарионовича Сталина?

Владимир Дмитриевич Кузнечевский

Публицистика / История / Образование и наука