Правительницы России

Желая сразу же примирить два враждебных клана, патриарх Иоаким спросил, кого из братьев хотели бы избрать царём самые знатные сановники государства.

Голоса разделились, и тогда Иоаким предложил позвать в Кремль все чины московского государства, тем более что многие из них были в Москве, так как в декабре 1681 года царь Фёдор указал созвать Земский собор, и к этому времени выборные люди от всех сословий, кроме холопов и крепостных крестьян, находились в столице.

Выборные, созванные посыльными и бирючами, в этот же день явились в Кремль и стали толпой возле Красного крыльца Грановитой палаты. Иоаким спросил их, кого из двух братьев они хотели бы видеть царём, или же подлежит царствовать им обоим? Зная о том, что Иван слабоумен, все выборные люди выкрикнули Петра. Патриарх пошёл к Петру в царские хоромы, нарёк мальчика царём и благословил крестом, а затем повёл к трону и посадил на него. И все, кто был в Кремле, присягнули Петру и поочерёдно целовали ему руку.

Среди них была и Софья, которая скрепя сердце тоже присягнула брату и поцеловала ему руку.

Из Москвы во все концы России помчались гонцы, чтобы привести к присяге страну, а особые люди были посланы за Артамоном Сергеевичем Матвеевым с сообщением о конце опалы и приглашением вернуться ко двору.

«Извол и ла восприять правление...»

На следующий день состоялись похороны Фёдора, и за его гробом вместе с Петром, уже царём, шла, вопреки обычаю, и Софья.

Распри между Софьей и молодой вдовой Натальей Кирилловной начались сразу же после похорон. И Софья тут же стала искать себе сообщников, чтобы утвердиться в роли правительницы при малолетнем брате. Она нашла опору себе в стрельцах, которые незадолго перед тем били челом на своих начальников, но ближний человек царя Фёдора дьяк Иван Максимович Языков велел челобитчиков схватить и перепороть. За несколько дней до смерти Фёдора целый стрелецкий полк бил челом на своего полковника Семёна Грибоедова, который мучил и обирал своих подчинённых и заставлял их как холопов работать в его вотчинах.

На сей раз Языков взял сторону стрельцов и велел посадить Грибоедова в тюрьму, а затем царским указом Грибоедов лишён был чина, имения его отобраны в казну, а самого бывшего начальника стрельцов сослали в Тотьму.

Как только власть зашаталась, стрельцы уже 30 апреля, на четвёртый день после смерти Фёдора, подали челобитную сразу на шестнадцать своих полковников, кроме того поступила челобитная на командира Бутырского солдатского полка, которую могли поддержать их сторонники в других полках.

Челобитная от 30 апреля отличалась от ранее поданных тем, что в ней стрельцы грозились самочинно расправиться с обидчиками, если их жалобы не будут удовлетворены немедленно.

1 мая всех полковников взяли «за сторожи» и посадили в тюрьму Рейтарского приказа, а из дворца убрали Языкова с сыном и близких ему по духу и службе двору Лихачёвых. Затем полковников вывели перед толпой стрельцов и били каждого батогами до тех пор, пока их бывшие подчинённые не закричали: «Довольно!» После этого каждый день в течение восьми дней полковников по два часа били палками по ногам, пока они не заплатили всего, что причиталось с них разозлённым стрельцам. И лишь после этого их выслали из Москвы.

6 мая всех выборных на Земский собор распустили, и одновременно с этим по Москве стали ходить слухи, в которых виновниками всех бед объявлялись Нарышкины и их сторонники, а защитниками стрельцов — Милославские.

Главными зачинщиками грядущего мятежа стали боярин Иван Михайлович Милославский, два брата Толстые и князь Иван Андреевич Хованский по происхождению своему Гедиминович, из давно уже обрусевшего служилого рода.

Между тем 11 мая приехал в Москву Матвеев. Все поздравляли его с возвращением, и сами стрельцы поднесли ему хлеб-соль. Однако Матвеев сразу же осудил их действия, и по Москве тут же стали передавать сказанные им слова: «Стрельцы таковы, что если им хоть немного попустить узду, то они дойдут до крайнего бесчинства».

Этого было довольно, чтобы Матвеев стал злейшим врагом стрельцов.

Вскоре по Москве пошёл слух, что якобы брат вдовствующей царицы — Иван Нарышкин, примерив на себя царский наряд, сел на трон, но Софья и другие Милославские стали укорять его за это, и тогда Иван начал душить своего тёзку — царевича, которого еле-еле сумели отбить дворцовые стражники.

А во вторник 15 мая в полдень, когда бояре собрались в Кремле в Думе, братья Толстые, примчавшись в стрелецкие слободы, стали кричать, что Иван Нарышкин всё же задушил царевича Ивана.