Право Ангела

С Его Высочеством все было сложно. Было у меня предположение, что все эти подозрительные действия вокруг моей персоны были связаны с его неожиданным вниманием; а поскольку ни к кому больше на протяжении этих дней он внимания не проявлял, вот и вцепилась его маменька с Распорядителем в меня, не понимая, что Вильям Первый заинтересован во мне не более чем как в экзотической зверушке, которую он неожиданно выловил и теперь желает приручить.

Зверушкой быть не хотелось. Но возможность провалить испытание предоставится мне только через несколько дней. Хотя можно было и на балу учудить что-нибудь странное: правда, судя по настроению высокопоставленных лиц, с них станется не заметить даже этого.

Я снова вздохнула, встала, закуталась в полотенце и подошла потушить свечи.

Оплывший воск был столь причудливой формы, что я невольно всмотрелась.

Хм, знак решимости?

Похоже, Пресветлая провоцирует меня на решительные действия. И о бегстве в данный момент и речи не идет — не любила Богиня слабых и беглецов.

Не знаю уж, что сказали остальным невестам, но когда мы парами двинулись в сторону бальной залы, никто меня не обижал, не тыкал пальцами, не бросал в мою сторону презрительных слов; косились немного, да и только. В пару ко мне стала Аламея — мы уже с ней встречались для разговора и она приняла ситуацию на удивление даже с облегчением: непривычно и чуждо ей все- таки было в столице. А за приглашение на бал она была более чем благодарна.

— Ах, Гела — стиснула она мне руки — я ведь никогда не была на таких балах! И никогда не буду… Спасибо тебе, что позаботилась и об этом! И прости меня за мое поведение — если бы я знала, что ты из благородного рода…

Но я лишь покачала головой и повторила, что служить ей было одно удовольствие.

Так что в залу мы шли вместе. И собирались тоже вместе — новая камеристка Аламее не понравилась и она попросила меня «по дружбе» уложить ей волосы и накрасить, а я, в свою очередь, воспользовалась её помощью, чтобы надеть платье. Затягивать корсет и расправлять верхние юбки было практически невозможно самостоятельно. О том, как я это все буду снимать, не беспокоилась — заклинание распада любую шнуровку уничтожит. Но не придумали еще магии, что поможет девице одеться по дворцовой моде!

— Невесты Его Наследного Высочества Вильяма Первого! — объявил глашатай и мы вплыли в залу. Порядок появления невест был строго определен — от самых благородных родов, до наименее значимых. Неудивительно, что мы с Аламеей оказались в последнем ряду. Но для нас обеих это не имело значения: мне было совершенно все равно, обратит ли кто на меня внимание; а моя бывшая госпожа довольствовалась и тем, что попала на главный праздник в своей жизни и теперь смотрела, широко открыв глаза, на открывшееся великолепие.

А посмотреть было на что.

Зал сверкал и переливался золотыми, серебряными, голубыми сферами, повисшими в воздухе. Забранные белоснежными полотнами стены с украшениями из цветов торжественно и таинственно сияли. Величественные хрустальные люстры отражали свет множества свечей и магических светильников, а из огромных открытых окон ветерок доносил свежий воздух и запах цветов.

Претендентки сбились в группки, разобрали бокалы с алкогольными напитками и приготовились слушать речь Его Величества, после которой должны были начаться танцы. В танцах и была сама суть данного мероприятия. Первый час кавалеры приглашали дам; танцевать можно было с понравившейся дамой только однажды. Второй час был посвящен приглашениям со стороны девушек: это было, фактически, единственное время, когда такая вольность допускалась. Естественно, большинство невест мечтало, чтобы их пригласил принц, а если не пригласит, то они рассчитывали, что успеют пригласить его сами. Но были среди нас и весьма здравомыслящие особы, которые уже высматривали кавалеров попроще, вполне закономерно рассчитывая на этом балу познакомиться с потенциальным ухажером и выразить ему свою симпатию с помощью приглашения.

Я забилась в угол.

Танцевать не было никакого желания. Не в первый час, во всяком случае. А вот на дальнейшее у меня были определенные планы.

Заиграла музыка. Вперед вышел Вильям Первый, ведя за руку, по слухам, главную претендентку на его сердце — великолепную рыжеволосую красавицу, дочь одного из королевских советников с редким именем Фьяла, отлично подходящим и к её фиолетовым глазам и сиреневому платью, расшитому жемчужинами. Несмотря на мой скептический настрой по поводу отбора, я невольно залюбовалась грациозной парой. Девушки вокруг шушукались — кто же будет второй? А мое внимание привлек стол с пирожками и крохотными бутербродами. Аламея, как привязанная, пошла за мной: видимо она боялась остаться наедине с норовистыми невестами.

— Вы великолепно выглядите, Гелла.