Предания Синих камней

Не случайно «беременной женщине, по поверьям, нельзя сидеть или стоять на меже или пороге, выливать воду через порог, перелезать через забор; перешагивать через веревку, вожжи, коромысло, оглоблю, жердь, проходить под веревкой – что так или иначе символизировало пересечение границы»[166].

Камни князя Бориса

Среди всего разнообразия камней-маркёров и межевых знаков несколько особняком стоят камни с рисунками (шестиконечными крестами) и надписями, чаще называемые Борисовыми. Название такое они получили благодаря надписям, обычно представляющим собою текст вроде: «Господи, помози рабу своему Борису». Поэтому принято считать, что большинство крестов и надписей на валунах высечено, по-видимому, по приказу полоцкого князя Бориса Всеславича (княжил в 1127–1129 годах).

Борисов камень в Полоцке – наверное, самый известный из всего семейства. Фото В. Акулова

Впервые о Борисовых камнях упомянуто в «Хронике литовской и жмойтской» XVI века: «Каждый найдет камень в Двине высокий, от Дисны места миля, а от Полоцка семь миль, между Двиною и Дисною, на низ порогов едучи, на котором камени есть крест и того князя Бориса под ним надпис: “Вспоможи, Господи, раба своего Бориса…”»[167]

Борисовы камни называют памятниками древнерусской лапидарной[168] эпиграфики и иконографии, но все они, невзирая на использование православной символики (а может быть, благодаря ей), стали культовыми и были включены в местные верования. Формы же культов были совершенно языческими.

Правда, с этим мнением согласны далеко не все: «Главная же особенность Борисовых камней – они являются древнейшим свидетельством распространения христианства на нашей земле, самыми древними поклонными крестами, напоминавшими каждому проходящему о памятовании Бога, о молитве и покаянии. Наверное, именно поэтому во времена безбожия большинство из них было варварски уничтожено»[169].

Тем не менее легенды, окружающие камни, крайне мало напоминают православное вероучение и об их «поклонной функции» (хотя она и льёт воду на мельницу нашего мнения о первоначально культовой роли подобных маркёров). Так, про камень по имени Воротишин крест рассказывают, что он – не что иное, как окаменевший селянин, который решил поработать в Пасху. Камень Кравец, также именуемый «Степан», известен по меньшей мере с конца XIX века. По преданию, он обладал способностью чудесным образом шить одежду. Для этого надо было ввечеру принести и положить к камню полотно со словами: «Степан, пошей мне жупан». Просимое утром оказывалось целым. Так длилось довольно долго, но, как часто бывает с волшебными предметами, однажды камень потерял силу из-за того, что некая селянка – то ли по блажи, то ли по недоброму умыслу – попросил камень пошить «ни то ни сё». Утром обнаружилось, что готовым платьем пользоваться было нельзя: рукава были пришиты «в самых неожиданных местах».

Надо сказать, что некоторые исследователи высказывали не лишённые оснований предположения о том, что Борисовы камни изначально были культовыми, то есть люди шли к ним задолго до того, как на них появились моления о помощи от имени князя и христианские кресты. Жаль, но сегодня уже едва ли получится подтвердить или опровергнуть подобные гипотезы.

Камень Воротишин крест в белорусской деревне Камено сохранил надписи, датированные XII веком

Однако если почитание каких-то камней складывается в уже сравнительно позднее время, то перед нами – ещё один наглядный и удивительный пример не только живучести архаичных верований, но и их способности к самовозобновлению. Правильно сказал святитель Игнатий Брянчанинов: «Душа человеческая – язычница»…