Предатели семи морей (СИ)

— Соломон, всё будет хорошо, — маги улыбнулся своему другу. Король хотел сделать то же, но его эмоции пропали. И не только они. От Соломона осталась лишь оболочка. Тело больше не имело связью с душой.

Теперь Уго придётся одному хранить тайну Соломона. Ему одному предстоит понять, как опасна матушка. На его плечи опустилась такая гора ответственности, что разделить её с кем-либо окажется предательством по отношению к королю.

Тот разговор со своим первым маги Соломон не скрыл от Аладдина. Поэтому когда рассказ об Альма-Торране был окончен, юный маги направился к своей бабушке. Людям было тяжело переварить увиденное. А тут ещё перед ними бабушка Аладдина, которая почему-то росла, как все нормальные люди, вместе с королём Синдбадом. Но сына Соломона это не волновало. Тот разговор был вырезан из основной истории.

Мальчик прошёл лишь половину пути. Вирсавия намёк поняла, потому подошла к внуку. А он смотрел на неё пронзительным взглядом синих глаз. Одна кровь. Сейчас женщине показалось, что на неё смотрит Соломон. Только волосы куда светлее, взгляд более живой. В нём кровь неугомонной Шебы. Но Вирсавии это нравилось, нравится и так будет дальше.

Уго говорил, что она опасна. Он сказал, что стоит хоть как-то её задеть — мира не станет. Джинн объяснил, что для неё нет никого дороже Соломона. А его нет. Он боялся, что эта женщина устроит хаос. И, может, окажется права. Но не хотел этого. Уго решил, что не позволит ей уничтожить остатки Альма-Торрана. Именно этим являлся новый мир. Совсем не круто, правда?

Аладдин помнил каждое его слово. Он выучил историю родного мира наизусть. Юный волшебник начал понимать ту, которая была его бабушкой. Но она не могла быть только его. Ей принадлежали миры. Миры, которые она оставила ради понравившегося, потом ради сына, а теперь ради него. Мальчик даже чувствовал некую вину.

Он взял её руку и приложил к своей щеке. Ладонь Вирсавии была тёплой. Однако в ней чувствовалась сила. А ещё от одного прикосновения мальчик почувствовал горечь и тоску. Даже Она не могла вернуть себе сына.

— Спасибо, что дождалась меня, — однако Уго тоже был неправ. Джинн не должен был их разлучать. Он поступил прямо как Давид: отнял внука. А Аладдин благодарен — она вынесла это. Маги позволил себе минуту слабости, позволит дать слабину и ей. — Ба, давай как-нибудь ты покажешь мне Альма-Торран, я там ещё не был. Хорошо?

Вирсавия после этих слов забыла обо всём. Лицо в слезах.

Женщина опустилась на колени и обняла ребёнка. Слёзы каплями бились на землю. Наполненные силой, они давали жизни. Люди увидели маленькое чудо: прорастали цветы. На её голос отзывались птицы. Ни «первый маг», ни королева, даже не Создатель, а простая женщина. Сейчас её видели все. Она этого не хотела. Но это было необходимо.

«Ба, давай как-нибудь ты покажешь мне Альма-Торран, я там ещё не был». Эти слова эхом раздались в её голове. Вирсавия лишь крепче обняла Аладдина. О, небо! У неё ведь теперь есть такая возможность. Но есть ли радость увидеть родной дом разрушенным? Там никого не будет. Есть только она, Аладдин и… Арба.

Нет, она не стала источником всех бед в один миг. Но дел ведьма Аль-Сармен натворила. Винить её Вирсавия не собиралась, так как в женщине есть часть её самой. Вполне возможно, что желания ведьмы принадлежат её самой. А привязанность Арбы может быть всего лишь желанием частички вернуться в целое.

— Аладдин, ты бы хотел увидеть родителей? — тихо шепнула женщина. Мальчик, однако, такому вопросу не удивился. Аладдин не очень хорошо понимал, к чему бабушка ведёт, но догадывался, что хочет услышать. Однако на уступку не пошёл.

— Я не хочу жить прошлым или иллюзиями. Мне достаточно того, что есть ты, — она прижала его к себе, так что не смогла увидеть его яркой улыбки. — А ещё у меня есть Али-Баба и Морджана, Хакурю, дяденьки Синдбад и Коэн, и много-много других людей. У тебя они тоже есть.

Да, есть. Но такое чувство, что она предаёт тех, кого любила в Альма-Торан. Хотя такое не в первый раз происходит. Аладдин это понимает, но ничем помочь не может.

— Ба? — Вирсавия всё ещё обнимала его, но сила уходила из женских рук. Но он не мог отпрянуть. Мальчик замер в изумлении: его бабушка буквально растворялась в светлом рух.

«Я хочу побыть одна». В его голове раздался голос Вирсавии полный нежности и теплоты.

— Только не уходи далеко, — услышала она его или нет, Аладдин не знает.

Синдбад хотел подорваться с места, но рука Шарркана ощутимо легла на его плечо, призывая сохранить спокойствие. Хотя сам принц Элиохапта хотел кинуться к исчезающей Вирсавии. Чуть не поднялась шумиха, но юный маги вовремя всех успокоил. Хорошо, что он скрыл от них правду о бабушке. Иначе они не смогли бы договориться. С гадкой точки зрения политики, Вирсавия уже опасна тем, что вышла замуж за Синдбада. Это не воспримется иначе, как принятие его точки зрения. Ну, она же Бог, значит, его взгляд на мир её устраивает.

Непонятно? Ну, здесь всё очень плохо, если говорить в трёх словах.

====== В далёком прошлом она замарала свои руки ======