Предел

Какие еще негативные последствия? Глупость какая-то. Но раз все уже решено, почему капитан и доктор спят в капсулах, а мы летим дальше? Нужно немедленно доложить в ЦУП и готовить корабль в обратный путь.

Борис запустил вычисление траектории обратного курса и потянулся к кнопке связи, но его оборвал резкий окрик.

— Что это ты тут затеял?

Вен. Он совсем позабыл про нее! Стальная Вен. С решительным, словно выточенным из куска алебастра лицом и окровавленным ножом в руках.

— Хочу связаться с Землей, мы возвращаемся.

— Нет.

— Не понял. Что «нет»?

— Мы не возвращаемся, и ты не будешь связываться с Землей, — оба раза она выделила голосом «не».

— Но у нас чрезвычайная ситуация на борту!

— Исследовательская миссия имеет наивысший приоритет. Любая помеха со стороны экипажа будет жестко пресечена. В связи с невозможностью капитаном исполнять свои обязанности, командование переходит ко мне. Теперь я здесь отдаю приказы.

Бориса пронзила догадка.

— Это ты их отправила с бессрочный сон?

— Да. Командир и доктор потеряли рассудок, они хотели прервать полет.

— А Марийка? С ней что случилось?

— Она мне мешала. Кроме того, мне нужны были аргументы в разговоре с ЦУПом.

Борис с удивлением смотрел в застывшее, жесткое лицо женщины, как будто бы видел ее впервые.

— Какие еще аргументы? — неприязненно осведомился он.

— Чтобы они правдиво ответили на мои вопросы. Правду говорить не так уж и трудно, если за каждое сказанное тобой слово лжи кто-то хорошо знакомый тебе расплачивается кровью.

Совсем спятила, подумал Борис, осторожно заводя руку за спину, где за пояс был заткнут парализатор. Но она разговаривает, это хороший признак.

— И что это за вопросы? Объясни, в конце концов, по-человечески, — попросил он.

— По-человечески?

Впервые на лице Вен появились эмоции — нечто вроде иронии. Только к чему здесь ирония?

Она замолчала, а потом вдруг задала странный вопрос:

— Что ты помнишь из своего прошлого?

— Мое прошлое? Тебя интересует что-то конкретное?

— Что угодно до начала миссии. Родители, школьные друзья, близкие. Назовешь хоть что-то — поговорим по-человечески.

— Что угодно? Пожалуйста. Мои родители… — начал он и осекся.

Пустота. Но ведь у него были родители! Должны были быть! Он лихорадочно рылся в памяти, стараясь отыскать хоть какие-то воспоминания. Но их не было. С тем же успехом можно пытаться передвинуть мебель в абсолютно пустом помещении. И тогда он решил действовать по-другому — двигаться в обратном направлении. Маленькими шажками он направился от «сейчас» назад, в прошлое, к самому первому воспоминанию. Марийкина улыбка после пробуждения… Ужин в кают-компании в самом начале полета — все пятеро космонавтов за столом… Перегрузки на старте… Знакомство с экипажем на Земле… И все. Все! Больше ничего нет!

— Все правильно, — кивает Вен. — Все предыдущие воспоминания они стерли.

Точно рехнулась — поймала космический психоз, но не спорить же с сумасшедшей.

— А наведенная память после длительной гибернации отказывает, поэтому ты ничего и не помнишь.

Роман молчал, не зная, что ответить.

— Думаешь, просто так корабельному врачу запрещено тебя осматривать? — не успокаивается Вен. — Что? Хочешь сказать, никогда не задумывался об этом?

А ведь действительно, во время полета не было ни одного медосмотра. Последние медицинские тесты проводились еще на Земле.

— И что все это значит? — медленно произнес он.

— Они включили в экипаж двух андроидов, специально чтобы отслеживать разницу в поведении.

Она что, на него намекает? Но я не андроид! Я человек! — хочется крикнуть ему, но он молчит.

— Люди не пригодны для исследований дальнего космоса, зато пригодны мы. Искусственный разум лишен недостатков биологического — никаких галлюцинаций, мы сохраняем работоспособность в любой обстановке, мы не подвержены потере рассудка.

Это ты-то, считая себя андроидом, не слетела с нарезки? — усмехнулся про себя Борис. Ну и ну!

А дальше началось полное безумие. Вен неторопливо задрала рукав серого комбинезона и нарочито медленно провела ножом по гладкой безупречной коже. Борис ожидал появления крови, но вместо крови кожа распахнулась, обнажая белесые волокна и металл.

— Попробуй.

Борис взял нож. Страшно. Еще и потому, что кто-то опять пристально смотрит ему в спину.

— Возвращайтесь назад, — звучит сзади. — Вы слишком рано покинули свой дом, далекий космосгубителен для той формы жизни, которой является человечество. Вы сейчас как малыш, не умеющий стоять на ногах, но рвущийся покинуть колыбель. Как куколка, которая раньше времени стремится выбраться из кокона.

— Тебя еще тут не хватало, — сквозь зубы проворчал Борис.

— Вы не первые, такое уже было не раз. Смотри.

Целая вереница видений промелькнула перед глазами Бориса. Нет. Не перед. Он был там, он был этими существами, он все это прочувствовал и испытал.