Прелюдия к счастью

Стояла середина лета, все сады были в цвету, а он хотел, чтобы портрет его жены писали в оранжерее?! — Александр с трудом подавил в себе протест художника, который так и рвался, чтобы возразить Найджелу.

— Очень хорошо. Мои краски и другие принадлежности для рисования — в экипаже. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы их внесли в дом.

— Обязательно, — с готовностью сказал Найд-жел.

Дверь открылась снова и на этот раз в библиотеку вошла Тесс. Пройдя несколько шагов она заметила, наконец, Александра и резко остановилась. Глаза ее расширились от ужаса.

Александр понял, что его приезд был для Тесс полной неожиданностью. Она судорожно вцепилась в складки кремовой юбки и выглядела такой встревоженной, что Александр почувствовал вдруг к ней жалость. Постепенно к Тесс вернулось самообладание, и лицо ее скрылось за ничего не выражающей маской.

— Леди Обри, — Александр поклонился.

— Граф де Жюнти, я ничего не знала о вашем приезде.

Найджел подошел к Тесс и протянул ее руку Александру, чем вывел последнего из себя.

— Тереза, дорогая. Граф де Жюнти приехал в Суссекс, чтобы рисовать. И он некоторое время поживет у нас.

Последовала долгая пауза, после которой Тесс все же сказала:

— Как это замечательно! — ее голос ясно сказал Александру, что на самом деле она так не думала, да и улыбнулась она скорее машинально.

Александр наблюдал за реакцией Тесс, а Найджел продолжал:

— Он хотел остановиться в гостинице, но я настоял на том, чтобы он погостил у нас. И к тому же граф обещал, пока он будет гостить у нас, написать твой портрет.

Тесс ничего не сказала, но ее огромные глаза затемнели и засветились на ее бледном лице странным блеском. Александр увидел в этих глазах боль и понял, что эта неделя будет самой долгой в его жизни.

Тесс одевалась к обеду, как во сне. Как только Салли застегнула крючки на ее платье, Тесс отослала горничную, чтобы закончить свой туалет в одиночестве. Она тщетно пыталась застегнуть застежку на ожерелье из сапфиров, потому что руки ее тряслись от волнения. Снова и снова Тесс задавала себе один и тот же вопрос — зачем же на самом деле приехал Александр? Она была уверена, чтобы причинить ей боль.

Все эти месяцы после возвращения в Англию ей снился Александр. В Лондоне ей пришлось встретиться с ним на балу, выслушивать разговоры о нем. А теперь ей придется встретиться с Александром лицом к лицу, когда он будет рисовать ее портрет. Тесс чувствовала, что не выдержит этого, она боялась, что не сможет скрыть своих чувств. И Найджел узнает в конце концов, что они с Александром были любовниками. Она подумала о том, что может сделать с Александром ее муж, и от этой мысли все ее тело охватила сильная дрожь.

— Уезжай, Александр. Пожалуйста, уезжай отсюда, — прошептала Тесс в пустоту комнаты, и ожерелье, выскользнув из ее дрожащих рук, упало.

Открылась дверь. Она повернулась и увидела, что в комнату вошел муж. Тесс попыталась было изобразить радость, вызванную этим его приходом, но у нее не получилось. Одного только взгляда на лицо Найджела было достаточно, чтобы понять, что тот недоволен ее реакцией. Значит, период очарования, любезности и снисхождения опять закончился.

Надеясь чем-то отвлечь внимание Найджела, Тесс снова повернулась к туалетному столику и подняла с пола ожерелье. Заставив себя растянуть губы в улыбке, она попросила:

— Найджел, я никак не могу застегнуть это ожерелье и, как назло, куда-то вышла Салли. Помоги мне, пожалуйста.

Красивые черты лица Найджела напряглись, и она поняла, что на этот раз ее хитрость не пройдет. Найджел взял из ее рук ожерелье и швырнул его на стол. Затем он грубо схватил Тесс за плечи и повернул ее к себе.

— Мне с трудом удалось уговорить Жюнти написать твой портрет. И я ожидал, что ты будешь выглядеть хоть чуточку благодарной. — Он оттолкнул Тесс к столу. — Думаю, что сегодня вечером тебя следует оставить без обеда, — сказал Найджел жене и отправился к двери. — Может быть, вечер, который ты проведешь одна в своей комнате, заставит тебя исправить свой капризный характер.

Как только за Найджелом закрылась дверь, Тесс вздохнула с облегчением. Он думал, что, заставив ее сидеть весь вечер в комнате, наказал ее! Но для Тесс это было самым настоящим благодеянием.

Александр ел роскошный обед, стоящий перед ним на столе, даже не ощущая его вкуса. Ему объяснили, что у Тесс болит голова, и она не будет обедать с ними. Вдовствующая графиня, мать Найджела, с которой Александр познакомился несколько раньше, ела молча, глядя в свою тарелку. Разговор между ними, мужчинами, ограничивался тем, что говорил Найджел, а Александр время от времени, коротко отвечал ему.

После обеда Найджел показал ему оранжерею и, поскольку окна выходили на юго-восток, Александр сказал, что будет рисовать Тесс по утрам, когда освещенность будет наилучшей. Было оговорено и время. Остановились на десяти часах утра. После этого мужчины направились в библиотеку, чтобы выкурить по сигаре и выпить коньяку.