Принц Густав. Выжить и победить

Затащил меня туда, понятное дело, Густав. Его одолел научный зуд. Принц давно уже рвался взглянуть на местную обитель знаний, но дел было невпроворот. Я уговаривал его отложить знакомство с универом до тех пор, пока мы окончательно на ноги не встанем, но принц был еще тем упрямцем. А поскольку в данном случае итог спора был мне не принципиален, я уступил.

Предсказуемо, Густав убедился, что в Падуе все намного круче. Это радовало, поскольку учиться мне совершенно не хочется. Благодаря Густаву, я мог оценить систему местного образования и ее итоги. Спасибо, не надо. Может, для 16 века это было немыслимо круто, но я-то к другому привык. Нет, если в этом универе будут читать интересные лекции, которые пригодятся, схожу. Пока и без того дел было достаточно.

Те же стекольщики, после успеха граненого стекла, периодически меня осаждали в надежде на новые идеи. Но я ждал, пока будет достроен мой собственный цех. И вот там уже я буду экспериментировать с новыми идеями. Но император Рудольф доли с них уже не получит, только налог, ибо это будет уже не предприятие короны.

Ну, а пока шла стройка, я занимался работой с красителями. Товар это был дорогой, но явно требовал улучшения. Нет, дешевые варианты тоже встречались. Дубовые корни, ветки и желуди использовались для получения коричневого (оттенок так себе получался). Более менее насыщенный цвет давали наросты на дубовых листьях. Серо-зеленый получался из разнообразных трав. Но тоже глаз особо не радовал. Ну и мутно-желтый делали из листьев резеды.

Нет, если использовать куркуму, или, скажем, шафран, цвет получался просто изысканный. Но и цена была очень высокой.

В изготовлении синего тоже не было проблем. Помимо ценного индиго, доступного только очень богатым людям, имелись еще и листья растения Вайда. Ну и конечно, существовал знаменитый красный краситель кармин, получаемый из карминовой кислоты, производимой самками насекомых кошенили.

Индиго, кстати, вообще периодически запрещалось, ибо выдерживать с ним конкуренцию было невозможно, но, понятное дело, сами себя богатые и знатные не ограничивали. Влезать во все это надо было осторожно, но знакомство с императором многое упрощало. К тому же, у меня было время продумать, как сделать это максимально прибыльно и безопасно. Прежде, чем строить еще один цех и нанимать людей, краску еще получить надо было.

Поташ у меня был, костяное масло я приобрел, кошениль тоже. Ну и начались эксперименты. Все, что я помнил из когда-то прочитанного — что поташ сначала надо использовать для очистки костного масла, а затем для осаждения настоя кошенили. Ничего странного, что я больше двух месяцев угробил прежде, чем получил-таки великолепный синий осадок. Вот теперь можно было строить помещение и искать семью мастеров, которые станут поставщиком королевского двора.

За сохранение секретов производства я не слишком опасался. Во первых, благодаря Витру, у меня и моих мастерских начала появляться хорошая охрана. А во-вторых, в 16 веке сами мастера берегли свои секреты. Ибо от этого зависел доход всей их семьи. Тут, как раз была другая негативная ситуация. Многие секреты умирали вместе с их владельцами. Секрет стекла «золотой рубин», например, в свое время пришлось изобретать заново. И оно тоже было в моих планах по изготовлению. Только не по рецепту Кункеля, а по рецепту Ломоносова.

— Изобретение нужно назвать нашим именем, — пыжился Густав.

— Ну конечно… ты же алхимик, блин! Новый Парацельс! И кто тебе мешал придумать что-нибудь новое? Не-е-т. Ты, с упорством долбодятла, философский камень искал. Кучу денег на него спустил.

— Я рассчитывал…

— Да знаю я! Только это все бесполезно. Что ты сейчас делал бы, с урезанным содержанием? Если дядюшка Юхан нам хоть какие-то деньги выделяет, то Сигизмунд вообще прикрыл лавочку.

— Может, все-таки стоило с ним встретиться?

— А смысл? — скривился я. — Ты всерьез веришь, что он проникнется нашим тяжелым положением? Забудь. Мы и только мы сами можем о себе позаботиться.

— Я не ожидал, что ты начнешь заботиться и о других.

— Это ты об охране? Так то не забота, а предосторожность. Сначала, как ты помнишь, был Витр, который просто устал от бродяжничества. А потом людей набирал уже он сам.

— Ты ему доверяешь? — удивился Густав.

— Я никому не доверяю.

Профессия у меня такая была. Начисто исключающая доверие. Бывает, вытащишь ты человека из самой что ни на есть жопы жопной, а он все равно предаст. Причем совершенно по-идиотски. А бывает окажешь человеку небольшую, в общем-то, услугу, а он отблагодарит тебя так, что даже неудобно становится. Поэтому я предпочитал готовится к худшему.

Но, как ни странно, мои опасения пока не оправдывались.

Глава 5