Принцип чистого разума. С комментариями и объяснениями

В соединении, необходимом для представления о величине, воображение само, не наталкиваясь на какие-либо препятствия, движется в бесконечность; рассудок же ведет его с помощью числовых понятий, для которых воображение должно дать схему; и хотя в этом процессе, связанном с логическим определением величины, есть нечто объективно целесообразное в соответствии с понятием цели (как в каждом измерении), но ничего такого, что могло бы быть целесообразным и привлекательным для эстетического суждения. В этой преднамеренной целесообразности нет также ничего, что заставило бы доводить величину меры и тем самым соединения множества в одно созерцание до границы способности воображения, до того предела, которого оно способно достигать в своих изображениях. Ибо в определении величин рассудком (в арифметике) ничего не меняется от того, доводят ли соединение единств до числа 10 (в десятичной системе) или только до 4 (в четверичной), а дальнейшее образование величин производят посредством сложения или, если количество дано в созерцании, в схватывании прогрессивно (не в соединении) в соответствии с принятым принципом прогрессии. В этом математическом определении величин рассудок одинаково удовлетворен и обслужен независимо от того, избирает ли воображение в качестве единицы величину, которую можно охватить одним взглядом, например, фут или руту, или немецкую милю, или даже диаметр земного шара, схватывание которых возможно, но соединение в созерцании воображения невозможно (невозможно посредством comprehensio aesthetica, хотя и возможно посредством comprehensio logica в числовом понятии). В обоих случаях логическое определение величины беспрепятственно уходит в бесконечность.

Очевидно, что не всякое созерцание вызывает чувство возвышенного. Так например, созерцая все ту же бутылку, мы не испытываем никого чувства возвышенного. Что же нужно для этого нашему воображению? Раз мы имеем дело с идеей разума, то для начала нам нужна бесконечность. Обычная бутылка слишком маленькая, чтобы схватывание ушло в бесконечность. Если бы бутылка была бы размером с Эйфелеву башню, то у нее появился бы шанс вызвать в нас чувство возвышенного. Но несмотря на то, что она должна быть бесконечно большой, соединение должно успеть все-таки склеить ее в единый образ. То есть бутылка не может быть большой настолько, чтобы уходить в небеса и не дать возможности соединению склеить части гигантской бутылки в единый образ. Выходит, есть какой-то определенный размер бутылки (не маленькая, но и не слишком большая) для того, чтобы испытать возвышенное.

Однако душа внемлет голосу собственного разума, который для всех данных величин, даже таких, которые никогда не могут быть полностью схвачены, хотя (в чувственном представлении) о них судят как о полностью данных, требует тотальности, тем самым соединения в одном созерцании, а для всех членов возрастающего в прогрессии числового ряда – изображения, не изымая из этого требования даже бесконечное (пространство и истекшее время), более того, делает неизбежным мыслить это бесконечное (в суждении обыденного разума) как целиком (в своей тотальности) данное.