Присягнувшая Черепу

Я не могла ни вбить слова Коссала ему в глотку, ни проигнорировать их. Оставалось одно – на них же и выехать. Сколько я могла судить, старый жрец не стал бы ни убеждать Рука в своей правдивости, ни подтверждать мою ложь. Жидким дерьмом ему сралось, что там вообще думает Рук.

– А кем мы тебе больше нравимся? – кокетливо осведомилась Эла, выпячивая губки так, будто попробовала слова на вкус. – Присягнувшими Черепу или кеттрал?

Рук внимательно посмотрел на нее и обернулся ко мне.

Я с изумлением услышала собственный смех – все напряжение этого дня выходило из меня с шумными дыхательными судорогами.

– Я тебе правду говорю, Рук. И Эла тоже. Коссал, сварливый старый дурак, всерьез принял уставной запрет открывать, кто мы такие. – Я покачала головой. – Подумаешь! В дельте что-то есть. Вуо-тоны или что другое, все равно тебе нужно это найти и уничтожить.

Коссал, который как раз прикусил головку змеи, перестал хрустеть, впервые проявив интерес к разговору.

– Вот это я готов обсудить, – вставил он.

Эла обожгла Рука взглядом:

– За полночи ты не удосужился рассказать мне о приключениях в дельте?

– Не так громко, – проворчал Рук.

Жрица пропустила предупреждение мимо ушей – ближайшие гости сидели за несколько столиков от нас – и только наклонилась поближе к Руку.

– Мы очень хорошо умеем убивать, – промурлыкала она и обернулась на меня. – Кого надо убить?

– Кого-то, способного вырвать глотки полусотне вооруженных легионеров, – ответила я. – И сажающего цветочки в глазницы мертвецов. Выдающего себя за богов.

– Никакие это не боги, – вставил Рук.

Коссал отодвинул змеиную головку за щеку.

– Женщина из той лачуги, кажется, считает иначе, – заметил он.

Теперь Рук заинтересовался старым жрецом.

– Вы следили за нами в Запрудах?

– Мы всюду за вами следим, – заметила Эла. – Я была при вашей первой встрече в банях.

Я не знаю никого невозмутимее Рука. Я видела однажды, как он почти не поморщился, получив дубинкой по ребрам, но вот с такими, как Эла и Коссал, не привык иметь дело. Его, казалось бы, совершенная непробиваемость дала слабину, пусть даже заметную пока мне одной.

– А ты на меня и внимания не обратил, – обиженно покачала головой Эла.

– Что ты делала в банях?

Жрица развела руками:

– Пирр и сама вполне способна потыкать врагов нашей сияющей империи острой сталью в мягкие места, но иногда… – Эла подмигнула Руку, – может пригодиться и женщина, умеющая взорвать твой мир целиком.

Слово «взорвать» она особенно выделила.

– Ты тоже подрывник? – спросил Рук.

– Я бы сказала, поджигатель.

Коссал строптиво перебил:

– Она жрица. Я жрец. Она… – он ткнул в меня пальцем, – готовится служить нашему богу. А теперь можно поговорить о том, что мы видели на барке?

– Если вас не волнует Домбанг, то почему так занимает эта барка? – насторожился Рук.

– Волнует, – возразила я. – Он кеттрал. За ним пятьдесят лет боевых вылетов на службе у Аннура, просто он из старшего поколения, их правила секретности запрещают признавать себя кеттрал, хоть ты привяжи его к столу и подожги.

– Чего я бы не посоветовала, – вставила Эла.

– Случившееся на барке занимает меня потому, – словно не слыша нас, продолжал Коссал, – что тот, кто способен вырвать глотки множеству вооруженных людей, – слуга моего бога, причем умелый слуга, а я всегда рад познакомиться с единоверцами.

– Тот, кто рвал глотки на барке, – покачал головой Рук, – служит древним богам этого города: Кем Анх, Ханг Локу и Синну.

– Древний бог – Ананшаэль. Остальные самозванцы.

– С этим не спорю, – согласился Рук. – Только самозванцы оказались на удивление долговечны. В дельте им поклоняются тысячи лет, с начала письменной истории или еще дольше. С самого основания Домбанга во времена кшештримских войн, если верить городским легендам. Аннур поставил культ вне закона, но все посланные им легионы не сумели прикончить древнюю троицу.

Коссал побарабанил пальцами по столу, наткнулся на недоеденную змею и впился зубами в чешуйчатый бок.

– Мы отправляемся, – с набитым ртом проговорил он.

– Куда отправляемся? – спросил Рук.

– С вами в дельту. Посмотреть на этих вуо-тонов.

Эла снова засмеялась. Я готова была возненавидеть эту женщину, но как кружил голову ее смех!

– Хотите помочь? – спросил Рук. – Но если вы присягнули черепу, на кой хрен вам домбангская политика?

– Ни на кой, – ответил Коссал и прервался, чтобы той же щепкой выковырять застрявшую в зубах косточку. – Но меня оскорбляют разговоры о бессмертных. Таких я во имя своего бога склонен отыскивать и убивать.

– Только что вы собирались отыскивать своих единоверцев. Теперь – искать бессмертных самозванцев. Так что из двух?

– Служение богу, – провозгласил Коссал, – монета о двух сторонах: убивай и умирай. Я здесь, чтобы в свой черед позаботиться об обеих.

Рук послал ему долгий взгляд и покачал головой.

– Свет доброй Интарры! – пробормотал он и посмотрел на меня непривычно открыто своими зелеными глазами. – Отчего мне кажется, что без тебя моя жизнь была бы много проще?

– Сочту за комплимент, – насупилась я.

Он хмыкнул:

– Скажем так: мало кому удается меня удивить, но вы трое… – Рук впервые не нашел слов.