Притворись, что любишь

— Миленький мой, хороший! Что же они с тобой сделали! — причитала Кира сквозь всхлипы.

— Девочка, это ты? — спросил он заплетающимся языком.

— Я, я! — воскликнула она. — Ты очнулся! Я так рада!

Ее голос резал слух не хуже колокольного звона. Кирилл поморщился, но жаловаться не стал. Лишь попытался придвинуться к ней поближе.

— Как ты? — спросила она уже тише.

— Нормально, немного болит голова — ответил он, решив не вдаваться в подробности. Нечего ее зря волновать.

— Миленький мой, прости меня! — запричитала Кира. — Это ведь из-за меня ты попал в такой переплет. Клянусь, я не знала, что это Рыков! Он представился мне совсем по-другому. Я такая дура! Как я вообще могла довериться абсолютно незнакомому человеку… Но тогда я была в таком отчаянии, что, наверное, и черту доверилась бы. Да что там, черту и доверилась. Кирилл, я так боялась, что ты не очнешься! Прости, прости!

— Девочка, это ты меня прости, — ответил он хрипло, собрался с силами и продолжил: — Ведь это я тебя до такого состояния довел. Хреновый из меня муж получился, раз ты не видела другого выхода, кроме как от меня сбежать. А по поводу Рыкова ты вообще ни при чем! Это моя вина. Если бы разобрался с ним сразу, ничего бы этого не было. Ведь защищать тебя — моя прямая обязанность.

— Но мы же думали, что он мертв, — попыталась оправдать его Кира. — Вот хитрый гад!

Потом придвинулась к нему вплотную и предложила.

— Может, ляжешь ко мне на колени? Так тебе будет лучше.

Предложение Кириллу понравилось. Жена вытянула ноги, и ему удалось устроить голову у нее на бедрах. Он всегда любил полежать у нее на коленях. Наслаждался нежностью ее бархатной кожи.

«Кожи?» — это слово всплыло в сознании, словно яркая вспышка. Он четко помнил, что в ресторане девушка была одета в джинсы и свитер. Значит ее ноги никак не могут быть голыми.

— Кира, — воскликнул он, мгновенно забыв про боль в затылке. — Где твои джинсы?

За вопросом последовало мучительно долгое молчание. Казалось, прошла вечность, прежде чем Кира ответила:

— Они искали на мне маячок или что-то подобное. Но ничего не нашли и решили выбросить мои вещи, чтобы нас никто не мог отследить. Дали мне какую-то рубашку, связали руки и закинули обратно. Скажи, был маячок?

— Был.

Кирилл решил пока смолчать про то, где именно маячок находится. Мало ли, может быть их слушают. Значит ее раздели. Но не ясно, только раздели ли. Эта мысль вонзилась в сердце острой бритвой.

— Тобой попользовались? — решил он узнать наверняка.

— Нет, просто раздели и смотрели, — ответила она и снова начала всхлипывать.

— Тогда чего ревешь? — спросил он строго. — Скажи мне правду, Кир!

— Они ничего не сделали. Тот дуболом, что тебя стукнул, хотел. Но Рыков не дал, — услышав это, Кирилл немного успокоился, но жена прогнала все спокойствие следующим признанием: — Сказал, что позже даст…

А потом добила его окончательно:

— Ты ведь не позволишь этому случиться? Ты ведь нас вытащишь? Ты же все можешь, Кирилл!

В ее голосе слышалось столько надежды, что сердце его облилось кровью.

«Что мне тебе ответить, любимая? Как я могу тебе что-то обещать в таком состоянии? — думал он, кусая губу. — Но с другой стороны еще не все потеряно. Что это я расслабился? Руки, ноги целы. Голова варит слабо, но это пройдет. Уже проходит. Кира со мной. Мы еще можем выкрутиться».

— Девочка, — он старался говорить уверено: — не знаю, как, но я обязательно нас вытащу. Верь мне!

Кира заявила, что верит, и замолчала.

Пол стал вибрировать сильнее. Видимо, выехали на какую-то проселочную дорогу.

— Долго я провалялся в отключке? — спросил он.

— По ощущениям полжизни, — грустно усмехнулась она. — Но думаю не больше двадцати минут.

— Значит, уже где-то час едем. Интересно, куда нас везут.

Кирилл воскресил в памяти карту местности, силясь разгадать, куда Рыков может их деть. Они ехали еще часа полтора. Затем машина резко затормозила. Хлопнули передние двери, и снаружи раздались голоса. Сначала говоривших было двое, потом к ним прибавилась еще пара голосов. О чем-то заспорили. Наконец, двери открылись, и в кабину нырнуло сразу два фонарных луча.

— Неплохо устроился, Трубачев! — раздался зычный голос Рыкова. — Давай на выход. И ты, цыпа, тоже.

Кирилл зажмурился от бьющего в глаза света и попытался сесть. Получилось не сразу. Голова пошла кругом. Тут в кабину забрались двое, подхватили под руки и рывком подняли на ноги. Вытащили наружу. Третий бугай проделал то же самое с Кирой. Рыков лишь наблюдал.

Пока шли к заброшенному на вид здоровому промышленному зданию, затылок Кирилла все еще пульсировал болью. Но он заметил, что каждый новый шаг дается все проще. Когда подошли ко входу, головокружение почти прошло, как и шум в ушах. Покрутил головой и с радостью обнаружил, что может это делать, не морщась от новых болевых вспышек. Впрочем, этим сволочам лучше не знать, что ему полегчало. Кирилл навесил на лицо мученическое выражение, чем вызвал снисходительные ухмылки сопровождающих.