Проект «Юпитер»

Рука была словно чужая и почти не слушалась, но я все же сумел дотянуться до маски и сдернуть ее с лица. В комнате был кто-то еще, кто – мне не было видно, но вроде бы женщина, и я попросил дать мне носовой платок – хотелось высморкаться. Она дала мне платок, но, когда я попробовал высморкаться, начался новый приступ рвоты – и она помогла мне приподняться и быстро подставила к подбородку металлический лоток, и держала, пока я блевал и откашливался, издавая премерзостные звуки. Потом она подала мне стакан воды и велела прополоскать рот. Только тогда я понял, что это не медсестра, а Амелия. Я произнес что-то романтическое, вроде «Вот дерьмо!», и снова начал проваливаться во тьму, а она уложила меня обратно на подушку и натянула на лицо кислородную маску. Я еще услышал, как она позвала медсестру, а потом совсем отключился.

До чего все-таки странно – какие-то из подобных эпизодов запоминаются очень четко, во всех мельчайших подробностях, а другие совсем забываются. Мне потом сказали, что после этого маленького рвотного ритуала я проспал пятнадцать часов подряд. А самому мне казалось, что я всего лишь на несколько секунд закрыл глаза. И когда снова их открыл – передо мной был уже доктор Джефферсон, с инъектором, которым он только что ввел какое-то лекарство мне в руку.

Кислородной маски на мне уже не было.

– Не пытайтесь встать, – предупредил доктор Джефферсон. – Расскажите, как вы себя чувствуете?

– Хорошо, – я едва смог сфокусировать взгляд на нем. – Во-первых, я чувствую, что не умер – правильно? Таблеток не хватило.

– Амелия нашла вас и спасла.

– Я должен ее поблагодарить.

– Следует ли из этого, что вы намерены повторить то, что пытались сделать?

– А много таких, что не повторяют?

– Очень много, – у него в руках оказался стакан воды с пластиковой трубочкой. – Люди решаются на самоубийство по очень разным причинам.

Я попил воды через трубочку. Вода была холодная.

– Вы же не думаете, что я так уж серьезно настроен насчет этого?

– Думаю. Все, за что вы беретесь, вы делаете очень старательно и обычно доводите дело до конца. Если бы Амелия не пришла домой и не нашла вас, вы были бы уже мертвы.

– Я благодарен ей, – повторил я.

– Сейчас она спит. Она оставалась рядом с вами, пока не заснула.

– А потом пришли вы.

– Это она меня вызвала Ей не хотелось, чтобы, когда вы проснетесь, рядом не оказалось никого знакомого, – Джефферсон взвесил в руке инъектор. – А я решил посодействовать вашему пробуждению с помощью умеренного стимулятора.

Я кивнул и чуть приподнялся, стараясь сесть.

– Я чувствую себя неплохо. Это лекарство обезвреживает таблетки? Те, которыми я отравился.

– Нет, от отравления вас уже вылечили. Вам не хочется об этом поговорить?

– Нет, – потянулся за водой, и Джефферсон снова подал мне стакан. – Во всяком случае – не с вами.

– Может быть, с Амелией?

– Не сейчас, – я попил воды и смог сам поставить стакан на место. – Сперва я хочу подключиться со своей группой. Они поймут меня.

Последовала долгая пауза.

– Вы не сможете этого сделать.

Я не понял.

– Почему это? Смогу, конечно. Это происходит автоматически.

– Вас сняли с этой работы, Джулиан. Вы больше не сможете быть механиком.

– Подождите, как это? Вы что, думаете, хоть кто-нибудь из моей группы удивится вот этому? Вы что, думаете, они настолько тупые или бесчувственные?

– Дело не в этом. Дело в том, что они могут просто не пережить того, что пережили вы! Я прошел специальную подготовку, я знаю, чего ожидать – и все равно мне очень не хотелось бы снова подключаться вместе с вами. Разве вы хотите убить своих друзей?

– Убить их?..

– Да! Вот именно – убить! Вам не приходило в голову, что ваш эксперимент над собой может подвигнуть кого-нибудь из них последовать вашему примеру? Например, Канди. Она и так уже очень давно близка к депрессивному состоянию.

Я поразмыслил. Что ж, это имело смысл.

– А после того, как я вылечусь?

– Нет. Вы больше никогда не будете механиком. Вас направят в другие части…

– В строевые части?! Да вы что? Чтобы я служил с этими «бутсами»?!

– Вы вряд ли подходите для службы в строевых частях. Скорее всего, командование примет во внимание ваше образование и вас направят куда-нибудь техником.

– В Портобелло?

– Это вряд ли. Там у вас будет сильное искушение подключиться вместе с ребятами из вашей группы. Вашей бывшей группы, – Джефферсон медленно покачал головой. – Неужели вы не понимаете? Это ничем хорошим не кончится – ни для вас, ни для них.

– О!.. Понимаю… Понимаю. Во всяком случае – по вашему мнению.

– Это мнение специалиста, – подчеркнул он. – Я не хочу, чтобы вам что-то повредило, и не желаю угодить под трибунал за преступную халатность – что непременно случилось бы, если бы я позволил вам вернуться в группу и если бы кто-нибудь из группы не смог пережить разделенных с вами воспоминаний.

– Нам всем уже не раз случалось разделять чувства людей, которые умирали, и умирали жестокой смертью.

– Но эти люди не возвращались к жизни после смерти, и смерть не была для них такой желанной, как для вас.