Профессор Вильчур

– Так вы все-таки приехали, – еле слышно произнес больной.- Какое это великодушие с вашей стороны… Я так болен, что не могу собраться с мыслями. Я думаю, что для меня нет спасения… Я верю только вам… Решите сами, можно ли и нужно ли делать операцию.

Ранцевич усмехнулся.

– Операция уже проведена. Веки Добранецкого задрожали.

– Как это?.. Проведена?…

– Да. Профессор Вильчур оперировал пана вчера вечером, и, слава Богу, операция удалась.

Больной закрыл глаза, а Ранцевич добавил:

– Вы будете жить.

Из-под плотно сжатых век Добранецкого текли слезы. Прошло несколько минут, прежде чем он открыл глаза и посмотрел на Вильчура так, точно ждал от него подтверждения.

– Вы будете жить, – кивнул головой Вильчур. – Ваш собственный диагноз был правильным. Новообразование действительно появилось в области эпифиза, но его разветвления протянулись к мозжечку и под оба полушария. Нам удалось удалить все. По всей вероятности, через недели три вы будете здоровы.

Спустя минуту Добранецкий сказал:

– Не знал… Не представлял, что человек может быть способен на подобное всепрощение.

Веки Вильчура задрожали. Глаза заблестели, но тотчас же погасли. Вильчур ничего не ответил.

– Не умею выразить благодарности, которую чувствую, – произнес после паузы Добранецкий. – Даже… даже от вас не ожидал такого.

Вильчур кашлянул.

– Ну, мне пора. Желаю благополучного выздоровления и до свидания.

Он кивнул головой, повернулся и вышел из палаты. В коридоре его ждала пани Нина. Она бросилась к нему с благодарным лепетом, схватила за руку, плакала и смеялась попеременно, хаотично рассказывая ему о ходе операции, точно не понимая, что он лучше и больше может об этом рассказать. Наконец, она немного успокоилась и спросила:

– Пан профессор, а правда, что Ежи будет жить?

– Правда. Ему уже ничто не угрожает.

– Ах, пан профессор… Когда ночью мне сообщили об этом, я думала, что сойду с ума от счастья. И только тогда я поняла, какая удивительная у вас душа. Вы ангел!

Вильчур покачал головой.

– Нет. Я – человек.

Он умышленно спустился по боковой лестнице, чтобы избежать прощаний, и незамеченным вышел из клиники. Вернувшись в отель, оплатил счет и пешком пошел на вокзал. В зале ожидания он опустился на скамейку рядом с газетным киоском. Невольно глаза остановились на большом заголовке:

"Сенсационная операция мозга. Профессор Вильчур в Варшаве. Приехал из своей пустыни, чтобы спасать жизнь друга и коллеги".

Вильчур отвернулся и подумал:

– Это город, город с его шумом, с его правдой, с его пустотой…

Глава 16

Как только в шуме дождя растворился звук удаляющейся машины, а на березах, которыми был обсажен тракт, погасли последние отблески фар, Люция сказала:

– Сейчас я приготовлю вам комнату профессора.

– Я могу чем-нибудь помочь?- несмело спросил Кольский.

– Нет, спасибо,- решительно и холодно ответила Люция.- Я справлюсь сама.

– А мое присутствие не помешает вам?

– О, это мне совершенно безразлично.

Когда Люция закрывала дверь, он заметил:

– Я не предполагал, что вы здесь так хорошо устроились, ведь это же настоящая клиника. А что в той комнате?

– Там палата для больных,- лаконично ответила Люция.

Смена темы не помогла растопить лед, и Кольский сказал:

– Вы, мне кажется, очень злитесь на меня.

Вы обиделись на меня за то, что я уговорил профессора поехать в Варшаву?

– Вы ошибаетесь.

– Значит, вы не можете простить мне того, что я остался здесь. Но, прошу вас, поверьте мне, что этого хотел профессор.

– Я знаю, он говорил мне. Он сказал мне также, что перспектива остаться здесь так вас поразила, что вы отбивались руками и ногами.

– Вы хорошо знаете почему: я боялся, что вам это не понравится, а мне не хотелось навязываться. Остаться здесь, чтобы вы считали меня незваным гостем?

– А кто это вам сказал, что я считаю вас незваным гостем?

– Если бы было иначе,- сказал он тихо,- вы давно позволили бы мне приехать.

– Дело не в этом,- ответила она минуту спустя.- Но уж если вы здесь… У меня появилась возможность оказать вам старопольское гостеприимство.

Ее тронула смущенность Кольского, и она уже с лучшим настроением начала стелить ему постель. Достав из ящика пижаму Вильчура, она улыбнулась.

– Вы будете выглядеть в этом, как в скафандре. Я бы предложила вам свою, но моя вам будет мала. Боже правый, сколько у меня с вами хлопот! Ну, а сейчас спокойной ночи. Мои пациенты приезжают очень рано и не всегда ведут себя тихо. У вас осталось немного времени, чтобы отдохнуть.

Она подала ему руку, которую Кольский поцеловал, и вышла. Еще какое-то время он слышал ее шаги в соседней комнате, а потом в доме воцарилась тишина. Он разделся и лег. И хотя вместо мягкого матраца под ним был обычный сенник, он заснул почти тотчас же.