Прогулка под деревьями

Я как будто разрываю этот туман
в поисках того, что неподвластно туману, —
ведь почти рядом я услышал шаги
и слова прохожих, говорящих друг с другом…

* * *

(Тот, чье зренье ослабело, пусть доверится ребенку,
похожему на дикую розу…
Освещенный зимним солнцем, он делает шаг,
переводит дыханье, вновь решается шагнуть…

Он, не давший себя впрячь в ярмо наших дней,
не дышал и привольем воздушных лугов.
Он скорее сродни туману, но ищет
хоть немного тепла, разгоняющего туман.)

* * *

Радость вся в далеком прошлом.
Видно, слишком далеком,
иначе б он не думал, что был таким всегда,
и в детстве тоже: ведь ему легче вспомнить
запах мокрого пиона, прикоснувшегося к колену,
чем лицо своей юной матери
в саду, где рябина обрызгала аллею
алыми пятнами.

Теперь он даже и не ходит
в дальний конец сада.

* * *

Так бегун, уже выбившись из сил, следующему
передает светлую деревянную палочку, —
но что отдаст моя рука? есть ли в ней ветвь,
которая позже расцветет или запылает?

* * *

Неужели я сумел это увидеть: кисть заката
на шероховатом холсте земли,
золотое масло вечера на лугах и рощах?

Впрочем, это напоминало
лампу на столе, где лежит хлеб.

* * *

Теперь, когда ноги подкосились, вспомни,
найди в этом тумане ослабевшими руками
и возьми, чтобы подстелить страданью,
хоть немного соломы в морщинистую ладонь,

может быть, она засветится в твоей горсти,
словно вода времени.

* * *

День, чуть ярче окрасивший камни, чуть удлинившийся,
можешь ли ты спасти мое сердце?
Солнце, забывшее робость, солнце, идущее в рост,
спаяй его своим оловом.

Свет, встающий сводом, приподнимающий мрак,
свет, стряхнувший с плеч зимнюю стужу,
я искал одного — понимать тебя, быть верным тебе.

Настал февраль, и ты распрямляешься мало-помалу,
медленно, словно борец, брошенный наземь,
но теперь берущий верх, —
подними и меня на своих плечах,
промой мне глаза, развей этот сон,
оторви меня от земли, чтобы я малодушно
прежде времени не забивал ею рот.

Я теперь могу говорить лишь обрывками,
похожими на камни, которые собираешь
вместе с приросшей к ним тенью,
спотыкаясь о них… разметанными
так, как никогда не раскатятся камни.

* * *

Но быть может, мы в силах каждый день чинить
рваную сеть — ячея за ячеей, —
как если бы там, высоко-высоко,
мы сшивали, звезда за звездою, ночь…

* * *