Проклятая реликвия

А о большем он никогда и не просил. Роб — просто старая баба, когда речь заходит о выборе цели, а вот на Адама можно положиться. Единственная сложность — он почему-то уверен (как трогательно!), что у него есть мозги. С точки зрения Уилла, мозгов у Адама меньше, чем у снопа пшеницы.

Взять хотя бы сегодняшний случай. Как только Уилл на него надавил, он сразу же надулся и пришел в себя только после того, как вышиб несколько бочонков дерьма из того несчастного мужеложца в пивной. Как его там? А, да, Тэд. Его называют Тэд-вонючка, потому что он вечно портит воздух, но сегодня он был Тэд-растоптанный. Да-да, хохотнул Уилл. Тэд-растоптанный. Это было здорово. Взбешенный Адам так его отделал, что просто чудо, как он вообще смог, подвывая, уползти прочь.

Уилл бы такого не сделал. Он с Тэдом не ссорился. И вообще, если бы Адам настаивал и попытался отобрать у него шкатулку, Уилл бы в конце концов отдал ее. Но, конечно, потом он бы сделал так, чтобы Адам ему больше никогда не смог перечить. Вот в чем беда с такими маленькими шайками. Просто невозможно, когда еще кто-нибудь пытается верховодить. Сейчас Уилл стал главным, и он не собирается позволять кому-нибудь еще, уж не говоря о таком дерьмоголовом болване, как Адам, занять его место.

Позор, что Роб так расстроился. Конечно, это его брат, но, во имя Господа, даже братья когда-нибудь расстаются! И нет ничего постыдного в том, что Эндрю погиб от руки рыцаря. Понятно, что Роб именно так и подумал, когда тот, на лошади, сшиб его брата.

Уилл подвигал челюстью. Если рыцарь остался в городе, он может устроить неприятности, вот в чем беда. Кто мог предсказать, что этот ублюдок отстанет и появится на полном скаку как раз тогда, когда они уже позаботились о жалком маленьком клирике? Никто не мог подумать, что такое случится, но если б командовал Уилл, он бы отправил одного приглядывать за клириком, а еще троих — дожидаться рыцаря, чтобы сдернуть его с седла и убить. Но зато Эндрю больше такой ошибки не сделает. Если уж на то пошло, он больше вообще не сделает ни одной ошибки, тупица.

Уилл задумался. Рыцарь был слишком далеко и не мог их разглядеть, точно? Разве он мог как следует всмотреться им в лица? Уж во всяком случае, не в Уилла. Уилл был на другой стороне прогалины. Однако он мог увидеть Роба или Адама. Если так, это их проблема, а не его.

Куда важнее то, что шкатулка такая красивая, и теперь в надежных руках. Адам пытался ее сцапать, но Уилл не отдал. Потом он снесет ее к одному человечку, который живет за бойней Эксетера, над лавкой мясника. Тот иногда скупает безделушки.

Поглядеть на шкатулку, так она, должно быть, ценная, вот только для чего в склянке лежит щепка, Уилл никак не мог взять в толк. Он подозревал, что это какая-нибудь реликвия, почему и вытащил ее — вдруг принесет удачу? Но в пальцах не возникло никакого магического покалывания, и никакой искры возбуждения в животе, и никакого пожара в кишках… Просто старая щепка. Может, продана какому-нибудь легковерному путнику за большие деньги, а смысла никакого. Да ладно, если немного повезет, Уилл найдет еще одного, у кого в кошельке больше, чем в голове. Он мельком подумал про те два куска пергамента — что бы они значили? — но праздная мысль тут же ушла, пока он сворачивал в узкий проулок, а потом в другой, еще уже.

Этот путь вел не домой, там жила Молл, а Уилл хотел ее кое о чем спросить. Она прилипла к тому мужику, как дешевая рубашка, и Уиллу почему-то ужасно захотелось узнать, кто же он такой. Почему-то он показался ему неприятно знакомым. Когда Молл вернется домой, Уилл будет ее поджидать.

Изгой очень долго не мог заснуть. Тело в переулке не покидало его мысли, и он то и дело представлял то отталкивающее лицо, вывалившиеся кишки и свой меч, залитый кровью. Хотя он привык к кровопролитию — кости Христовы, он слишком долго был воином, чтобы не привыкнуть к этому! — все же убийство сильно подействовало на него, да и собственное яростное нападение на труп.

Потом он долго шел по улочкам и переулкам, пока не добрался до гостиницы; жалкого места, но обладавшего важным преимуществом ни хозяин, ни его жена не интересовались ни им, ни другими постояльцами. Они хотели только денег, которые те им приносили, а чего там люди натворили, им было наплевать. Больше ни о чем человек вне закона и мечтать не мог.

Они вежливо кивнули ему, когда он закрыл за собой дверь, и молча посмотрели на него. Оба сидели у очага, убогого огня посреди комнаты, окруженного камнями, как заблудившаяся овца.

— Вы остаетесь на всю ночь? — требовательно спросила вдруг старуха.

Изгой взглянул на нее. Он выглядела чуть лучше, чем нищенка, а ее муж походил на дворняжку, только что жестоко избитую.

— А что такое? Вы что, собрались следить за моими делами?

— Нет, Господи, нет! — поспешно перебил его хозяин. — Просто… там ходят ночные сторожа, могут вам навредить.